— Я Рендо.

— Рендо, вы арестованы. Вы имеете право…

— Что вы собираетесь сделать? — спросил Келкад. — Арестовать нас всех?

— Точно так, — ответил Перес.

— Но это безумие, — сказал Келкад. — Я изучал ваши законы. Вы не можете арестовать несколько подозреваемых за преступление, которое совершил один из них. Никто из нас не причастен к убийству доктора Колхауна.

— А кто говорит про доктора Колхауна? — спросил Перес. — Вы арестованы по обвинению в заговоре с целью совершения убийства.

— Убийства кого? — негодующе спросил Келкад.

— Убийства всех, — ответил Перес.

— Это смехотворно! Мы ваши гости. Мы не сделали ничего плохого.

— После того, как ваш термоядерный двигатель будет отремонтирован, вы планировали обратить против Земли ваши излучатели частиц.

Келкад несколько секунд молчал.

— Откуда вы взяли такую дикую идею?

— У вас будет шанс встретиться с вашим обвинителем на суде.

— Но кто мог… — Келкад хлопнул передней рукой о заднюю с правой стороны. — Хаск! Хаск вам это рассказал. Да что за законы у вас такие? Хаск обвиняется в убийстве — он скажет всё, что угодно, чтобы отвлечь внимание от себя.

— До сего момента вы публично заявляли, что Хаск невиновен.

— Невиновен? Нет, он стопроцентный убийца. Явно не в своём уме. Вы слышали, как он давал показания — он неуравновешен по стандартам вашего народа. И я вам говорю — он неуравновешен и по нашим стандартам тоже.

— Хаск, — единственный приличный тосок из всех. — Перес помедлил. — Вернее, один из двоих приличных тосоков.

Келкад повернулся так, чтобы его взгляд встретился с глазами каждого из его товарищей по очереди.

— Так один из вас в сговоре с Хаском? — спросил он.

— О, не один из них, Келкад, — сказал Перес. — Майклсон, кассета у вас?

— Вот она, сэр.

— Поставьте её.

Майклсон подошёл к видеомагнитофону, вытащил кассету, которую смотрели тосоки — это был «Стартрек II: Гнев Хана» — и вставил ту, что принёс с собой.

— Это было записано час назад, — сказал Майклсон, включая воспроизведение.

Изображение стабилизировалось через секунду. На экране возник вид помещения внутри тосокского звездолёта, очевидно, снятый камерой, укреплённой на туловище тосока: в кадр периодически попадала то рука, то U-образная ступня. Тосок плыл вдоль коридора; большие диски, светящие жёлтым светом — имитация света Альфы Центавра A — перемежались на потолке с маленькими оранжевыми, имитирующими Альфу Центавра B.

Коридор закончился квадратной дверью, которая скользнула в сторону. Стоящий рядом с Пересом Келкад издал какой-то звук, оставшийся без перевода, но Перес предположил, что то был возглас удивления, когда Келкад разглядел, что это была за дверь.

Изображение задёргалось — тосок с камерой несколько раз оттолкнулся от стен и потолка. Голос, звучащий на плёнке, был голосом транслятора; голос самого тосока был за ним почти неразличим.

— Порядок, — сказал голос, — я в центре управления оружейными системами. Сейчас, один момент… — В кадре появилась рука, снимающая крышку с приборной панели. — Вот он, — сказал голос. — Видите этот красный блок в самом центре? Это контур, который принимает сигналы передатчика Келкада.

Изображение снова несколько раз подпрыгнуло — тосок менял положение. Красный блок пропал за кадром.

— К нему ведут три провода.