— Друзья мои, — произнёс Фрэнк в море круглых, как блюдца, глаз. — У меня плохие новости. — Он замолк. Чёрт, почему у тосоков нет мимики? Он всё ещё не умел толком распознавать движения их черепных щупальцев. — Клит умер.

На несколько секунд повисла пауза.

— Для людей это нормально — умирать без предупреждения? — спросил Келкад. — На вид он был здоров.

— Он умер не от естественных причин, — сказал Фрэнк. — Его убили.

Семь карманных компьютеров пискнули, не совсем синхронно.

— Убили, — повторил Фрэнк. — Это означает, что смерть была причинена другим человеком.

Келкад издал тихий звук. Компьютер перевёл его как:

— Ох.

*7*

— Сэр, — сказал лейтенант Перес, входя в роскошный офис на восемнадцатом этаже здания Уголовного суда округа Лос-Анджелес, — у нас, э-э… несколько нестандартная ситуация.

Окружной прокурор Монтгомери Эйджакс посмотрел на него из-за своего безупречно чистого стола.

— В чём дело?

— Я хотел бы, чтобы вы посмотрели отчёт криминалистов по делу Колхауна.

Эйджакс был седовлас и голубоглаз, с длинным, густо загорелым лицом — багамский загар, не калифорнийский.

— Что-то необычное?

— Посмотрите сами, сэр. — Он положил фотографию прокурору на стол. На ней был кровавый U-образный отпечаток на сером ковре.

— Что это? Подкова?

— Мы не могли понять, сэр. Я подумал, что это, возможно, отпечаток каблука, но криминалисты сказали нет. Однако взгляните ещё вот на это, сэр. — Он положил рядом с фотографией газетную вырезку. На ней было чёрно-белое фото Келкада, оставляющего след ноги у Китайского театра Манна. Отпечаток по форме был почти идентичен кровавому следу.

— Боже праведный, — сказал Эйджакс.

— Я то же самое подумал, сэр.

— Есть способ определить, кто из тосоков оставил кровавый отпечаток?

— Возможно, хотя отпечаток не очень детализированный.

— Есть другие улики против тосоков?

— Ну, нога Колхауна была отрезана каким-то невероятно острым инструментом. Он прошёл сквозь ногу, практически не сжимая мышечных тканей, он и в кости-то едва задержался. Он перерезал бедренную артерию, и из-за того, что срез был такой чистый, из Колхауна попросту вытекла вся кровь.

— И?

— И парни в лаборатории попросту не знают, какой инструмент из сделанных людьми способен на такой фокус. Вскрытие брюшной полости также выполнено механически. А вот отгибание рёбер — да, это, похоже, делали вручную. Края рёбер подобны лезвиям, и Фейнстейн нашёл на одном из них соединение, которое не смог идентифицировать. Это может быть тосокская кровь.

Прокурор уже видел фотографии с места преступления.

— Хорошо, — сказал он. — Но кто бы из тосоков это ни сделал, он должен быть весь в человеческой крови. Если это и правда был тосок, то он должен был как-то себя очистить.

Перес кивнул.

— Я думал об этом, сэр.

— И?

— И я сегодня опрашивал всех тосоков. Однако один из них выглядел не так, как по телевизору. Вы помните того, с серо-синей шкурой?

Эйджакс кивнул.

— Так вот, сейчас он серебристо-белый.

— Словно вымылся с отбеливателем?

— Больше того, — сказал Перес. — Мне сказали, что он сбросил кожу.

— Как змея?

— Именно, сэр. Как змея.

Прокурор задумался.

— Знаете, — медленно произнёс он, — есть ведь ещё одна возможность.