Глаза Хаска были круглые и влажные. Один из тех, что на передней стороне, был оранжевого цвета, другой — зелёного, один из задних также был зелёным, другой — серебристо-серым.

В каждом был маленький вертикальный зрачок овальной формы; каждая пара, похоже, поворачивалась синхронно.

Из-за задней руки Хаск не мог пользоваться стулом. Корабельный писарь раздобыл где-то табуретку, но Хаск не выказал желания садиться.

Клит и Фрэнк продолжили обучать его английскому; до сих пор он не демонстрировал желания обучать людей своему языку.

Они показывали Хаску разные предметы и произносили вслух их названия. Тосок залез в один из своих карманов и вытащил оттуда маленький прямоугольный прибор, помогавший ему с переводом. Только сейчас Фрэнк с Клитом получили возможность как следует его рассмотреть. Предмет был сделан из чего-то, напоминающего скорее керамику, чем пластмассу или металл. На нём были кнопки, образующие крестообразную фигуру, с шестью зелёными кнопками на каждом из его лучей и с синей кнопкой в центре; на боковой стороне имелось гнездо с тремя отверстиями — видимо, для подключения какого-то коннектора. Обратная сторона этого портативного компьютера содержала экран; компьютер был, по всей видимости, ещё и сканером: Хаск мог демонстрировать изображение внутреннего устройства предметов, которые Фрэнк и Клит ему показывали, а также сильно его увеличивать, чтобы рассмотреть мелкие детали.

Люди тоже рисовали в блокноте схемы, иллюстрирующие базовые математические и физические концепции. В частности, Клит — который рисовал значительно лучше Фрэнка — изобразил земной шар с объектом на полярной орбите вокруг неё.

— Что это? — спросил Фрэнк.

— Корабль, — ответил Хаск.

— Сколько тосоков?

— Шесть.

— Шесть плюс Хаск?

— Шесть плюс Хаск равно семь.

— Большой корабль, — сказал Фрэнк.

— Большой корабль для большой ходить, — сказал Хаск.

— Для большого путешествия, — поправил Фрэнк.

— Большого путешествия, — согласился Хаск.

Их общего словаря ещё не хватало для вопроса о том, откуда он прилетел, однако…

— Насколько длинное путешествие? — спросил Фрэнк.

— Длинное. Много длинное.

Фрэнк подошёл к иллюминатору и жестом подозвал к нему Хаска. Хаск снова прикрыл передние глаза зеркальными линзами и встал рядом с Фрэнком. Фрэнк показал на солнце, потом сделал рукой круговой жест, надеясь изобразить концепцию суток.

— Нет, — сказал Хаск. Это выводило из себя. Иногда Хаск очень быстро схватывал то, что Фрэнк пытался до него донести; иногда же приходилось делать множество попыток, чтобы объяснить вроде бы простую вещь. Однако Хаск подошёл к столу и взял маркер из рук Клита — это был первый прямой физический контакт между человеком и тосоком. Потом он взял сделанный Клитом рисунок Земли, поднял его передней рукой, а задней указал на иллюминатор и солнце в нём. После чего Хаск начал водить рисунком в воздухе по кругу.

— Он говорит, что речь идёт не о днях, Фрэнки, — сказал Клит. — О годах.

— Сколько? — спросил Фрэнк. — Сколько лет?

Передней рукой Хаск что-то понажимал на своём карманном компьютере. Устройство что-то сказало. Хаск нажал ещё одну кнопку, и в этот раз устройство заговорило по-английски:

— Двести одиннадцать.