— Дом, где живёт местный правитель. Там ничего интересного!

— Да? А я бы посмотре… — договорить богине не дали. Гаус подошёл к ней и, повалив на кровать, поцеловал, чтобы та больше ничего не говорила.

— Богиня, нет никого прекраснее вас во всём мире. Но, может, мы сделаем это в более… подходящем месте и времени? — он возвышался над лежащей богиней, а у той едва хватило силы воли, чтобы не прибить его.

— Знаю я твои обещания! Обманщик! Используешь время, чтобы найти тысячу оправданий, и кинешь меня! А ещё, в другом месте может не быть того, чем на тебя можно надавить! Так что нет уж! — подумала богиня, а изо рта вырвалось следующее: — А чем это место не подходит? Тем, что здесь произошло сражение? Или что могут подглядеть?

Она щёлкнула пальцами, и вокруг них выстроился настоящий дом. Большой, просторный и уютный. А внутри всё очень походило на комнату, где жил Гаус первые десятилетия после становления богом.

— Теперь тебя ничего не смущает? — богиня мило улыбнулась и, притянув парня, поцеловала.

И да, Гаус был в тупике. Но и оставлять его в безвыходном положении тоже не хотелось, Рейна хотела, чтобы он и сам желал этого. А этим «кобелём и сволочью» часто движет выгода, к примеру, то, что поможет ему в решении его дел.

— Демонов в Золотой Орде я не обнаружу, можешь не сомневаться. Мои паладины уже давно их ищут, но находят лишь слуг и продавших душу смертных, так что и эта война для меня лишь возня смертных, в которую я не вмешиваюсь, но… Если у меня будет хорошее настроение, я, пожалуй, помогу.

Как Рейна и думала, Гаус не смог устоять. Заставить богиню нанести демонам урон — практически святое дело, так что в скором времени Рейна кричала, стонала и извивалась под невысоким, но мускулистым парнем. А тем временем…

Две сущности, которых никто не видел, включая богов, сидели в сторонке и ели попкорн из больших таких вёдер. Они уже успели и вдоволь насмеяться и пару раз едва не пробили себе головы из-за того, что так сильно хлопали себя по лбу, а сейчас… Переглянувшись, они собрались было уходить, но тут…

— Ах-х-х-х, Гаус… да… Гаус! — кричала Рейна и сущности застыли, вздохнули и сели обратно. Потому что нужно проследить, чтобы эти два «балбеса» ничего не испортили. Но вдруг одна из сущностей достала камеру…

* * *

Тем временем в городе.

— Что там происходит-то? — недоумевал Константин, командир Красных. Мужчина в тяжёлой штурмовой броне, с огромным щитом и дробовиком стоял на стене, рядом с местом прорыва и смотрел на городскую площадь, покрытую светом.

— Не представляю даже… Команд никаких не поступало. Но, похоже, наш шеф в одиночку перемолол всех ордынцев, что прорвались… А там больше тысячи… — стоял рядом Ковбой, что уже снял шлем, и его светлые волосы обдувал ветер, а он курил сигару и также смотрел на площадь. — У тебя кстати, как с раненными?

— Хорошо с ранеными. А вот с не раненными плохо. Нет их.

— Такая же фигня… Думал, нас сметут.

Мужчины тяжело вздохнули и взглянули на стену, что была залита зелёной зловонной жижей. Всадники, как и волки, все растворились кислотой. Она и тела растворила, и снаряжение с артефактами, и даже лошадей поубивала. Не всех, правда, но большую часть. Других же пришлось пристрелить, потому что они «злые» и кусали всех, кто подходил. И ладно бы просто кусали. Но их челюсти позволяли прокусывать броню!

Но вдруг весь город накрыл мягкий свет, и изо рта Ковбоя выпала сигара.