— Ставлю десять тысяч долларов против одного, что ваш визит в это учреждение делает мой собственный излишним, — сказал Франсис конфиденциальным тоном.

Озадаченный Фабиани, не снимая руки с ручки двери, пытался разглядеть лицо незнакомца.

Хасан решительно открыл дверцу и сел на заднее сиденье. Он улыбнулся, и в темноте блеснули два ряда великолепных зубов.

— Вы выиграли ваше пари, — заявил он. — Я поджег фитиль. Это было нелегко… Я убеждал их часа четыре. Полицейские не хотели мне верить, разумеется, но, когда они услышали, что передают на волне двадцать четыре мегагерца, они просто позеленели.

Коплан представил ему Фабиани, потом спросил:

— Они установили место передатчика?

— Да, — сказал Хасан. — Они его знают уже ровно двадцать минут. Это магазинчик радиотоваров на Гази-стрит.

— Когда они собираются его атаковать?

— Надо подготовиться, собрать людей… Незадолго до рассвета, я полагаю.

Коплан и Фабиани обменялись озабоченным взглядом. Ни турок, ни полицейские, видимо, не догадывались, что путч близок, что войска мятежников уже занимают стратегические пункты на окраинах.

Франсис рассказал обо всем Хасану; лицо турка вытянулось.

— Но это очень важно, то, что вы мне говорите, — воскликнул он. — Надо ввести в курс начальника, не теряя ни секунды! Вы пойдете со мной?

Оба француза кивнули одновременно. Поскольку государственная полиция оказалась верной правительству, они могли пойти туда вместе.

Все трое вышли из машины и пошли к дверям Управления. Часовой задал им для проформы какой-то вопрос, и Хасан успокоил его одной фразой.

Другой сотрудник проводил их в кабинет начальника багдадской тайной полиции.

Этот чиновник с искаженным лицом землистого цвета ждал, о какой еще катастрофе сообщат ему Хасан и эти два европейца.

Хасан на арабском рассказал ему о последних новостях.

Полицейский поднес обе руки ко лбу, смертельно побледнел.

— Это безумие! — проблеял он. — Дальше некуда! Иностранцы сообщают мне, начальнику полиции, о движении войск в Багдаде! Я прикажу поставить сотню виселиц для этих бестолочей. Свиньи!

Он бы добавил еще и другие ругательства, если бы голос его не перехватило от ярости. Наконец он снял трубку телефона, чтобы известить министра внутренних дел и начальника службы безопасности дворца, набрал дрожащим пальцем первый номер.

Гудка не было. Линии были отключены.

Глава XII

— Это конец, — проговорил чиновник бесцветным голосом.

Мысли помчались в его голове с сумасшедшей скоростью. Народ ненавидел тайную полицию, и он это знал. В случае бунта он и его люди будут растерзаны. А если революционеры перейдут в наступление, управление полиции станет одной из первых целей. Рассредоточение. Спасение в рассредоточении.

Он яростно швырнул трубку на рычаг.

— Я отправлю курьеров, — решил он в приливе хладнокровия. — Потом прикажу начать эвакуацию. Господа, единственное, что я могу, это дать вам совет: немедленно возвращайтесь по домам и не выходите оттуда.

Он уже надавил ладонью на ряд кнопок звонков, не обращая более внимания на собеседников. Коплан, подойдя вплотную, оперся о стол.

— А этот дом на Гази-стрит? — заорал он. — Вы позволите им безостановочно посылать приказы, которых ждут мятежники в Багдаде и других городах Ирака?

Ошеломленный, начальник пролепетал:

— Но… у меня нет больше времени этим заниматься! У меня нет сил, чтобы захватить этот дом. Мне понадобилась бы поддержка батальона полиции, вооруженного до зубов. Телефоны не ра…

— Вы убежите с поля боя? Не погасив очаг, распространяющий пожар?

В коридоре захлопали двери, звонок тревоги звучал на всех этажах.