* * *

– Скажите, а давно Григорий Константинович живет в Вилкине? – спросила я, когда мы сели в машину.

– Вроде год с небольшим, – не совсем уверенно ответила моя спутница. – Он купил особняк писателя Варкова, когда тот уехал в Германию. Я о Морозове ничего не знаю, он по поселку не гуляет, в магазины не ходит. Вот Иля пыталась со всеми подружиться, зазывала к себе, сама тоже набивалась в гости. Но ее неохотно приглашали. И к ней не ходили.

– Почему? – удивилась я. – Конечно, я совсем не знала Илону, но она показалась мне милой, открытой девушкой.

Таня начала рыться в сумке.

– Супруга Морозова изо всех сил пыталась изображать из себя взрослую замужнюю женщину, но, скажите, может ли, допустим, Нина Парамонова ее таковой считать? У психолога сын не намного младше Илоны. Да, встречаются совсем юные люди, которые не по годам развиты, но Илона была не из их числа, наоборот, на удивление глупая, просто тупая, и к тому же очень эгоистичная. Григорий Константинович самый богатый человек в поселке, у него роскошный дом, земли больше гектара, армия прислуги. Илона на моей памяти ни разу в одном и том же платье не показалась. И к каждому наряду у нее были туфли, сумочка, украшение. Шубки она зимой меняла, как носовые платки. Ежедневно к Морозовой с утра приезжал массажист, а потом стилист делал ей укладку. Иля в нашем супермаркете выглядела волшебным созданием, принцессой среди дровосеков.

Татьяна рассмеялась.

– Теперь посмотрите на Пещерину. Света гордо называет себя модельером, но на самом деле она портниха, с утра до ночи с иголкой над шитьем горбатится. Сама вам фасон юбки придумает, раскроит и сострочит. Работает Пещерина быстро и качественно, но разве ей хоть сотую часть богатства Морозова накопить? У Светы домик в сто квадратных метров, мебель она в Белоруссии заказывала, искала, где подешевле, участок пятнадцать соток, машина в кредит взята. И у нее сестра больная, в инвалидной коляске после аварии сидит. Ну и какие чувства Светлана испытала, когда Илона к ней в гости без приглашения приперлась? Девица кекс принесла и завела светскую беседу, начала взахлеб рассказывать, как с «папочкой» путешествовала по Америке, что там купила, в каких ресторанах ела, снимки в телефоне показывала. И посоветовала: «Непременно слетайте на лето в Майами, вам там понравится, магазины чудесные, еда вкусная. Можно дом на три месяца снять. Хотите, телефон риелтора подскажу?» После того как Илона вон умелась, Света мне в истерике позвонила и попросила: «Пожалуйста, дай успокаивающий чай, я вся трясусь». Я испугалась, что с Ингой, сестрой Пещериной, совсем плохо, понеслась к ним. А там ее сестра рыдает: «Я отравлюсь! Света к дому привязана, все пальцы иголкой истыкала, на меня все деньги тратит, ничего себе позволить не может, а эта фифа, ни копейки самостоятельно не заработавшая, по миру летает! Почему такая несправедливость?»

Татьяна вздохнула.

– Кое‑как я Пещериных утешила, Ингу спать уложила, села со Светланой на кухне, а она спрашивает: «Неужели Илона не видела, к кому в гости нагло ввалилась? Не поняла, что я с трудом выживаю, одна сестру тяну? Какого черта она тут хвасталась, бриллиантами сверкала, золотом звенела?» Ну и как Свете объяснить, что Иля просто дурочка? Пещерина Морозову после того чаепития старалась по большой дуге обходить. А с нашей королевой весны как было? Аида так плакала! Смешно, конечно, из‑за ерунды расстраиваться, но все равно обидно.

– Королева весны? – не поняла я.

Федорова слегка ослабила ремень безопасности.

– В Вилкине жизнь бьет ключом. У нас чрезвычайно активный комендант поселка, Степан Юрьев, и энергичные члены совета жильцов. Они вечно что‑то устраивают, приглашают артистов, всяких знаменитостей.