— Вот черт! — выдохнула, вскакивая с кровати и выставляя вперед подушку.

— Правильнее будет сказать «вот бес!». — Поправил гость. И галантно поклонившись, представился. — Я бес.

— Вот черт! — это уже с воплем. Дверь слева грохнула об стену и деревянные поделки под потолком заходили ходуном от движения следующего гостя.

— Что происходит? — в горницу влетел статный синеокий, темногривый — волосами такую копну не назовешь, красавец. Оглядел нас и заправил в ножны странный светящийся клинок и черный хлыст, скрутив, закрепил на поясе.

— Я спрашиваю, что здесь происходит? — вопросила мечта всех рекламных агентств. Я, молча им восхищалась, и звенящая на полу челюсть восхищению вторила. Если бес подходил для рекламы лезвий «Gillette», то второй для рекламы шампуней, отбеливающей зубной пасты, цветных контактных линз, годового абонента в тренажерку, дорогих автомобилей и шикарной жизни в целом. Мечта!

— А вот и черт. — Подсказал бес.

— Атас! — под прищуренным взглядом второго, попыталась прикрыться подушкой, крепко ее к себе прижав. — П-п-парни… Уважаемые, — тут же исправилась, — я куда попала?

— В гости. — Подсказал бес.

— Это понятно. К кому в гости?

— К черту и бесу.

— Шутите?

— Нет, Вы призваны стать жертвенницей через тридцать дней в свадебном обряде высшего.

— Идите к дьяволу!

— Попрошу не вызывать Повелителя. — Подал голос красавец, и баритон приятно наполнил пространство. — Он занят.

— Мать вашу за ногу!

— Повторное оскорбительное напутствие в отношении моей матери неодобрительно скажется на вас. — Добавил черт, присаживаясь на сундук.

— Вот черт! — красавец поморщился. Я удивленно на него воззрилась.

— Я уже здесь, зачем зовете?

— От балды! — я села на перину. — Мамочки мои…

— Две мамы — это хорошо. — Подхватил бес. — Видимо, детство у вас было замечательное.

— Детство у нее было замечательное.

— Вот черт! — перебила я, на что он вновь поморщился.

— А «Мамочки мои» это просто выражение, бес. — Завершил мысль черногривый. — Девушка, перестаньте призывать, так и до моих головных болей недолго.

— Да идите вы к лешему!

— Пойдем, — заверил черт, — мы к нему записаны на понедельник.

— Храм жертвенницы осматривать будем. — Поделился информацией бес.

— Упыри… — протянула я.

— Он нет, точно, а во мне кровинка такая есть, — просиял бес, показывая зубы.

— Мне плохо. — Закатив глаза, рухнула на перину, в лучших традициях обморока кисейных дам. То бишь, падая, попыталась проснуться. От чувства падения во сне все просыпаются. Так? Так! Вот и я решила этим воспользоваться. Все вокруг вздрогнуло, зашевелилось. Дав себе время на нормальное пробуждение, я через минуту открыла глаза. Перед взором предстала знакомая и до боли родная квартира. Нахожусь я в родной постели, под моей родной простыней и все вокруг лежит именно на тех местах, где и должно. Протирая глаза, села.

— Господи, ну и жуть приснилась! — надо бы смыть с себя это наваждение, иначе светляки и бесы с чертями дальше мерещиться будут.