— А вы не подозревали никогда Арифа в смерти Макса? — спросила я, обращаясь к обоим.

— Представьте себе, нет, — сразу же живо отреагировала Албена, и в интонации ее послышались нотки категоричности. — Они оба погибли. По крайней мере, я уверена в этом. Если бы Ариф был жив, он бы обязательно объявился. Ведь он самый близкий друг Макса. Я была на опознании… Это было так ужасно! — Албена принялась всхлипывать. — Если бы не талисман на шее Макса, я бы его не опознала.

Албена разрыдалась.

— Успокойтесь, Албена. Константин Андреич, налейте воды.

Костя быстро подскочил со стаканом воды и валерьянки.

— А что за талисман… о котором вы говорили?

— Это маленькая фигурка из агата, изображающая согнутого под тяжестью мешка старика с блуждающей и довольной улыбкой на лице. А по мешку бегут крысы… Макс всегда носил ее с собой на золотой цепочке. Он уверовал в силу этого талисмана с тех пор, как, обратившись к колдунье, получил этот генератор энергии материального благополучия. Макс всегда хотел быть богатым. Он вырос в бедной семье, всегда добивался всего своей головой, но постоянно испытывал нехватку денег. Но с появлением этой вещицы Макс стал состоятельным человеком. И никогда не снимал талисман с груди.

Албена вышла из комнаты. Квартира ее была богато обставлена, но выглядела, пожалуй, более экстравагантно и вычурно, чем уютная берлога Константина. Целая стена в гостиной была изрисована в стиле египетских фресок. С потолка и со стен свисали хрустальные сталактиты светильников. У самого окна валялась небрежно брошенная шкура леопарда. Картину дополняли изящные вазы-амфоры и многочисленные африканские маски.

Спустя некоторое время Албена принесла фотоальбом. Я задумчиво принялась рассматривать фотографии. На меня смотрел улыбающийся брюнет, очень красивый и хорошо сложенный, как я сумела заметить по снимкам, сделанным на пляже.

Если у Кости была фигура взрослого медведя, то у Макса было тело молодого бога. Смеющийся Аполлон расписывался в книге регистрации гражданского состояния, а счастливая Албена в свадебном платье улыбалась в ответ всему миру под поджатыми губами родителей и флегматичное презрение братца. «Не пара он ей!» — вспоминались слова Кости. А мне подумалось совсем наоборот: «Чем они не пара?» Очень красивые, молодые. Рядом с такой артистично смотрящейся личностью, как Албена, Макс выглядел приятным дополнением. Возможно, для семьи было бы лучше, чтобы она вышла замуж за какое-нибудь торгово-кооперативное рыло, но любовь зла…

— А где же Ариф? — спросила я, закончив листать альбом.

— Это, кажется, здесь, — с этими словами Албена положила другой альбом на стол.

Я начала рассматривать фотографии. Ариф производил впечатление умного красивого человека, изысканно одетого по последней моде. Довольно не часто можно встретить мужчину, разбирающегося в одежде, что, куда и с чем надеть. И почему-то мне не поверилось, что его больше нет. Уж слишком большим жизнелюбом выглядел он на фото в шикарном баре, в окружении Албены, Макса и других довольно симпатичных молодых людей.

Неожиданно вдруг зазвонил телефон. Я сориентировалась сразу. Албена сняла трубку в комнате, а я успела добежать до прихожей, где стоял второй аппарат. Густой баритон с кавказским акцентом издевательски процедил в трубку:

— Ну что, папашины ценности готовы? Я молила бога, чтобы Албена подольше тянула резину.

— А можно мне поговорить с сыном? Однако незнакомец проигнорировал ее слова.

— Ценности заверните в старую тряпку и оставьте в кабине телефона-автомата у входа в Главпочтамт. Сделайте вид, что звоните, и «забудьте» сверток. Потом идите по Московской и ждите около входа в шашлычную.