— А, это Венька себе инсулин колол, — объяснил Стас, сидевший тут же за столом. — Он диабетик, сам себе уколы делает.

Венька, или Веник, как звали его приятели, был танцором в том же ночном клубе, где работал и Стас. Кира даже пожалела больного парня, но когда вечером рассказала об этом Вадиму, тот как-то напрягся:

— Шприц? Инсулиновый?

— Да, а что?

— А Стас ходит странный, разбитый и зрачки узкие?

— Ну, бывает… да в чем дело-то?

— Слушай, Кира, а тебе есть куда переехать? — неожиданно спросил Вадим.

— Переехать? Да зачем? — не могла понять девушка.

Вадим подкатился к ней вплотную, взял ее руку в свои и уставился в лицо:

— Кира… неужели ты не понимаешь? Ведь твой Стас — наркоман. И Веник этот, и все остальные — наркоманы они, и к вам в квартиру ходят, чтобы дозу принять. Тебе нужно оттуда уходить.

— Вадим, ты говоришь ерунду! — вспыхнула Кира, вырывая руку. — Я Стаса знаю с шести лет, мы с ним с первого дня в паре стоим, мы уже роднее, чем брат с сестрой! Не может он!

— Ну да, конечно, — грустно усмехнулся Вадим, поглаживая обод колеса. — Я вот тоже всегда говорил — мой папа не такой… — И он осекся, быстро взглянул на Киру исподлобья, но та не обратила на это внимания, погруженная в свои мысли и немного рассерженная на него за Стаса.

Однако мысль, высказанная Вадимом, заставила ее присматриваться к Стасу и его друзьям чуть внимательнее, чем прежде. Они с партнером договорились сразу, что не лезут в жизнь друг друга, живут в свободное время так, как хотят, совместные расходы записывают и в конце месяца делят пополам, убирают кухню, санузел и коридор по очереди, а в своей комнате каждый наводит порядок сам. Ну и, разумеется, никаких комментариев по поводу гостей и приятелей. До сих пор все шло нормально, и совместное проживание устраивало обоих, но теперь Кира начала сопоставлять кое-какие свои наблюдения и пришла к выводу, что Вадим, скорее всего, прав. Но верить в это не хотелось.

«А я вот возьму и спрошу у Стаса напрямик, — решила Кира. — Мы ведь с детства вместе, он должен мне все рассказать!»

Оказалось, что предвидеть реакцию Стаса она не смогла… Молодой человек метался по кухне и кричал так, что закладывало уши.

— Да как тебе такое в голову пришло?! Как ты только могла… да кто ты мне?! И вообще… не нравится что-то — так вали отсюда, я тебя не держу!

— Стас, Стасик, успокойся, я же только спросила… — лепетала Кира, удивленная и испуганная его поведением.

— Спросила! А кто тебе дал право спрашивать?! Не лезь в мою жизнь, поняла?! — с этими словами Стас схватил свою куртку, задержался буквально на пару мгновений в коридоре и выбежал из квартиры.

Ночевать он не пришел, и Кира всю ночь чувствовала себя виноватой. Утром, собравшись на тренировку, она полезла в сумку и не обнаружила кошелька. «Странно, я же хорошо помню, как вчера его убирала. Николай Иванович отдал мне деньги за пять уроков, я сложила их в отделение на замке, застегнула и убрала в сумку. Потом в магазине я рассчиталась за продукты и снова положила кошелек вот в этот кармашек…»

Расстроенная пропажей денег Кира достала несколько купюр из конверта, где хранила основные сбережения и который держала под бельем в комоде, сунула их в карман и поехала в клуб.

Стас был уже там, разминался, пробуя шаги.