Снова свет этот радостный льется из нашего мира туда, где давно уж сосчитаны прошлого времени знаки. Каждый сам тут способен ответить за все. Век стремится понять что-то важное. Сон растворяется в гибкости этого века. Продолженье тут кажется близким. В пустой тишине воцаряется смех порыжевшей травы. Даже осень будет сложена так, что окажутся эти шаги по траве так легки. Это яблоко будет прекрасно волшебным. Рождение былого среди всех на свете открытий порождает такие сомнения, что хочется вновь продолжать этот путь по воде в никуда. Даже можно оконные рамы рассмотреть среди сотканных новым сознанием эпох и пройти чуть скромнее по краю зари. Там найти только то, что способно еще распознать голубей, улетающих в полночь за реку и в тонких расцветках слегка выдающихся форм рассмотреть еще можно причуды пустых этих сфер. Только так задаются различные помыслы. Мир этот груб здесь бывает. Тоже проходят какие-то тучи над миром. И их тоже надо понять и принять. Гордые выдать слова за обиды. Сорвать этих веток желтеющий сумрак лишь для того, чтобы можно было пройти по воде в тишину, еле бредущую в знаковых сферах горящего знака, некогда ставшего тем, чем никто никогда здесь не мог больше стать. На пороге зари этот сон будет вновь одинаков. Будут разные знаки роиться вдоль света летящего. Мысли других площадей смогут пройти до конца все на свете преграды. И здесь можно созерцать новой осени новую мысль. Пока что пора видеть сны и мечтать.

И потом осторожно продолжать тишины созерцанье. Зачем же молчанию дарить эти звуки прекрасные.

В новом открытии победы легче будет себя до упора навек превозмочь. Должным образом выделить сферу из рамок, летящих куда-то, совместить все проекты на свете и взять у простых степеней мощь разлук или слабость желаний. Порядок пусть будет представлен сохранением того, что еще сохранить тут возможно. Успешность путей поднесет тишине и свободе великое счастье.

Будущий отец читает текст настроя на той же неделе, что и будущая мать, только в другие три дня: во вторник, в четверг и в субботу. И читает не ранним утром, а наоборот – вечером как можно позже. Но до наступления полуночи. Текст читается три раза в каждый из дней, то есть всего в общей сложности читается девять раз по этой книге. В другие же дни недели – в понедельник, в среду, в пятницу и в воскресенье – будущему отцу следует как можно больше времени проводить за домашними делами. Нет, конечно, не в ущерб работе, но все же хотя бы в ущерб своему традиционному досугу – рыбалке, например, или посещению спортивного зала. Дома очень желательно во всем помогать жене. Если в семье уже есть дети, то отец в эти дни особенно усердно должен заниматься с ними: играть, нянчить, если дети еще малы. То есть отец должен свое свободное время отдавать семье. И, разумеется, заниматься хозяйством: ходить в магазин, выносить мусор, приводить дом в порядок. Наконец, при чтении текста настроя следует сидеть лицом на запад, то есть в том направлении, куда вечером уходит дневное светило. Вот сам словесный текст настроя.

За стремящимся бурным потоком идти надлежит над пределами этого теплого мира. Пусть слова продолжают роиться по стеклам живого пути. Не искать тишину и не ведать в изломанной краске кумира. Ждать от света желаний. Куда-нибудь только все время идти. Отдыхать на зеркальной дороге, причудливо смятой среди колокольного звона.