Кен до конца не понимал, почему решил не говорить Грейс о роли, которую сыграл в принятии этого решения. Просто сейчас это показалось ему правильным.

— Я не должна возвращаться?

Теперь дрожит уже не только голос, отметил Кен, наблюдая, как от облегчения содрогнулось все ее тело. Настоятельное желание подойти к Грейс, обнять, сказать, что он никогда, никому больше не позволит обидеть или напугать ее, было так велико, что он сделал несколько шагов вперед, прежде чем смог взять себя в руки.

Грейс решила, что неправильно поняла сказанное Кеном.

— Ты хочешь сказать, что мне не нужно возвращаться сегодня? — неуверенно спросила она.

— Я хочу сказать, что тебе не нужно возвращаться вообще, — поправил ее Кен и мягко добавил: — Все кончилось, Грейс. Тебе больше не о чем беспокоиться.

— А как же Грегори Купер? — возразила она.

— По-видимому, он передумал, — беззаботно ответил Кен, отвернувшись.

Он ни в коем случае не хотел, чтобы Грейс чувствовала себя чем-то обязанной ему, когда придет время сказать ей о своих чувствах. Кен не собирался пользоваться никакой разновидностью эмоционального шантажа, чтобы вынудить Грейс сказать, что она чувствует к нему то же самое.

Но когда речь заходит о том, создали они вместе новую жизнь или нет, — это совсем другое дело. Он использует все возможные способы, чтобы добиться участия в жизни ребенка.

— Послушай, Грейс, скоро мне нужно уходить, — сказал Кен, — но прежде нам нужно кое-что обсудить.

Грейс затопил холодный ужас. Она знала, что за этим последует, что он собирается ей сказать: «Прошлая ночь была ошибкой, прости. Но я надеюсь, ты понимаешь…» Внутренне она подготовилась к удару, который, как ей казалось, сейчас последует.

— Давай пойдем на кухню, — неожиданно предложил Кен. — Я приготовил кофе, и ты, должно быть, голодна.

Голодна!

— Я думала, ты куда-то спешишь, — попыталась протестовать Грейс, пока Кен вел ее в кухню.

— У меня встреча, на которой я обязательно должен присутствовать, — подтвердил Кен. — Но мы можем поговорить, пока ты ешь.

Ест! Грейс знала, что у нее кусок в горло не полезет, однако позволила Кену положить себе гренков и налить кофе. После чего он спокойно заговорил:

— Когда мы встретились впервые, я впал в ужасное заблуждение, и не только в отношении ситуации, Грейс, но и в отношении тебя.

Кен сделал паузу, словно подыскивая верные слова, и Грейс настороженно замерла.

— Меня беспокоит то, что из-за… обстоятельств, которые сопутствовали нашей близости, мы оба, боюсь, забыли о… хмм… последствиях, которые она может иметь, и не позаботились… — Кен замолчал и покачал головой. — Послушай, я пытаюсь сказать, Грейс, что, если существует хотя бы какой-нибудь шанс того, что ты забеременела… Ну, нам нужно кое-что предпринять… Одним словом, я бы не хотел, чтобы ты…

Забеременела! Грейс потрясенно смотрела на Кена. «Нам нужно кое-что предпринять…» Она пыталась постичь смысл этих слов. Неужели он мог даже на мгновение подумать, что если она носит его ребенка, то позволит, чтобы в отношении этой бесценной новой жизни «кое-что предпринимали»? Ни на что подобное она не пойдет. Никогда!

Кровь застыла у нее в жилах. Она ожидала, что Кен назовет минувшую ночь ошибкой, порывом, о котором он теперь сожалеет, сексуальным опытом, который ей не стоит принимать всерьез.