— Но это вовсе не означает, что ты должен был объявлять, что мы помолвлены, — возразила Грейс.

— Я сделал это, чтобы защитить тебя, — сказал Кен.

Защитить ее! Как он смеет сидеть здесь и заявлять о том, что хочет защитить ее, после того как уже сказал, что не хочет, чтобы она сохранила их ребенка? Или именно поэтому он так делает? — чувствуя себя глубоко несчастной, подумала Грейс. Может, это просто циничная уловка, направленная на то, чтобы внушить ей доверие к себе, держать всегда под рукой и иметь возможность действовать быстро, если возникнет такая необходимость?..

— Ты вовсе не обязан защищать меня, — прошептала Грейс.

— С твоей точки зрения, может быть, и нет, — возразил Кен, ставший вдруг очень серьезным.

Сердце Грейс глухо заколотилось в чисто женском признании его удивительной мужественности и силы. Ей ужасно захотелось опереться на эту силу, почувствовать, что она может рассчитывать на Кена, на его поддержку, на его любовь…

Но она не могла этого делать! Не должна…

— Пойми, Грейс, я считаю это непосредственной моей обязанностью. Кстати, ты не единственная, чью репутацию нужно принимать в расчет. — Голос Кена стал вдруг до обидного резким.

Грейс повернулась, чтобы посмотреть на него, и тут же пожалела об этом. При одном взгляде на его профиль все ее тело окатило волной беспомощного желания, словно смывшего все остальные чувства.

Нет, я не должна так относиться к нему, в лихорадочной попытке защититься подумала Грейс. Не должна нуждаться в нем… хотеть его… любить его…

От боли и отчаяния у нее стиснуло горло.

— Как, ты думаешь, отразится на мне то, что всем станет известно о нашем с тобой…

— Хочешь сказать, что делаешь это для себя, а не для меня? — с вызовом спросила Грейс.

Что ж, это больше похоже на правду. Понимание того, что поведение Кена продиктовано эгоизмом, несомненно, поможет ей сдерживать и в конце концов победить любовь к нему.

— Я делаю это потому, что не вижу для нас другого выхода, — твердо ответил Кен.

Грейс почувствовала ужасную слабость. Каким было бы облегчением просто предоставить Кену возможность позаботиться обо всем, позволить ему встать между нею и враждебным общественным мнением. Позволить всему миру поверить в то, что он любит ее, что…

Нет, она не может на это пойти. Потому что в таком случае окажется в смертельной опасности поверить во все это самой!

— Нет! — воскликнула Грейс, негодующе тряхнув головой. — Я не собираюсь прятаться за твоей спиной, Кен, или притворяться… Возможно, то, что я сделала, плохо, аморально в глазах других людей. Но, по-моему, лгать еще хуже. Если люди осудят меня, я просто приму как данность их мнение.

Взглянув на Грейс и увидев, как страх и гордость борются в ней, Кен почувствовал восхищение ее честностью и беспомощную, острую нежность при виде ее беззащитности. Она была так безыскусна, так наивна! Ему придется защищать ее не только от других, но и от нее самой. Свернув на подъездную дорожку к дому Палмера, Кен заявил без обиняков:

— Тебя распнут. Неужели ты действительно хочешь потерять все, ради чего работала, Грейс? Потому что обещаю тебе: это почти наверняка случится.

— Есть и другие школы, — упрямо произнесла Грейс, стараясь справиться с болью, которую причинили ей слова Кена.

Он остановил машину, и она вдруг поняла, куда они приехали.

— Почему ты привез меня сюда? — с негодованием спросила Грейс. — Я хочу домой.

— Ты моя невеста, — нежно сказал Кен. — Это твой дом.

— Нет! — яростно запротестовала она.