Мэг не хотелось быть похожей на эту красивую блондинку. Не хотелось ни ее богатства, ни волос, ни нарядов, ни ребенка – у которого наверняка не было в сердце никакого отверстия. Мэг устраивал ее банковский счет, ее волосы, одежда и ребенок. Но в глубине души она, похоже, до сих пор хотела Гранта… И это ее пугало.

Как теперь говорить с Грантом? Да никак. Оставалось одно. То, чего она обещала себе никогда не делать. Обещала матери и дедушке. Мэг встретится со своим отцом и заключит сделку с самим дьяволом.

Благодаря просмотру улиц в картах Гугла Мэг видела его особняк, хотя никогда там не была. Честно говоря, она и отца-то знала только по фотографиям в Гугле.

Мэг была его внебрачной дочерью. Двадцать шесть лет назад Холлистер соблазнил, а потом бросил ее мать. Это постепенно довело ее до эмоционального разрушения.

В итоге Мэг воспитывал дедушка. О Холлистере она всегда знала, поэтому естественно предполагала, что он тоже знал про нее, просто она ему никогда не была нужна. И ее это очень даже устраивало. Ни Кейны, ни их капиталы ей были ни к чему.

Но теперь все изменилось.

Да, была вероятность, что Холлистер откажется ее признавать. В конце концов, он был уж слишком большой сволочью, чтобы добровольно раскошелиться. Тогда Мэг привлечет юристов. Пройдет генетическое тестирование и всякое такое.

Но она не думала, что до этого дойдет. Мэг знала тайны его прошлого, которые Холлистеру не захотелось бы выносить на всеобщее обозрение. У нее были доказательства противозаконных действий, которые могли бы уничтожить Кейнов. Если Холлистер заупрямится, она выложит все свои козыри.

Их встречу Мэг видела так: она заходит к нему, представляется, он выписывает чек на пару сотен тысяч долларов, она подписывает бумаги, в которых обязуется больше у него ничего не просить, и возвращается домой к концу недели. Что может быть проще небольшого семейного шантажа?

Никогда в жизни Мэг никому не угрожала. Но двести тысяч – целая куча денег. После долгих подсчетов она решила, что именно столько ей и нужно. Пятьдесят на операцию, остальное – на будущее. Сумма была условной и, чего греха таить, немного завышенной. Но это только один раз! Мэг не собиралась снова приходить к Холлистеру за деньгами. Это единственная возможность взять легкие деньги и смыться.

Увидев его особняк сквозь грязное лобовое стекло, Мэг похолодела. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытала при виде Гранта, обнимающего прекрасную светловолосую богиню.

Зазвонил мобильный. Мэг проигнорировала его и вылезла из машины. Дженин, наверное, жаж дала отчета. Но у Мэг не хватало духу признаться, что она струсила. Она позвонит Дженин после разговора с отцом.

Мэг перешла дорогу и направилась к крыльцу по длинной дорожке сквозь море великолепной изумрудной травы. Поднявшись по ступеням, Мэг нажала кнопку звонка. И стала считать секунды.

Люди по ту сторону двери ничего для нее не значат. Она жила сама по себе очень долго. И вот скоро встретится с одним из родственников. Может, даже с отцом. Или тем, кто на него работает.

Интересно, есть ли у Кейнов прислуга? Может быть, дворецкий?

Дверь распахнулась, и вместо отца или прислуги на пороге появилась светловолосая женщина с почти идеальными чертами лица, спортивной фигурой и чуть выпуклым животиком. Порция Кэлахан. Бывшая жена Далтона Кейна.

Мэг легко узнала бы любого из Кейнов, благодаря их положению в хьюстонском обществе и Гуглу. Но Порцию она встретила вживую, когда первый раз приехала в Хьюстон – сразу после того, как ей сказали, что Перл нужна операция. Мэг хотела попросить денежной помощи, но быстро отбросила эту идею. И решила, что осталась незамеченной.

Пару секунд они просто глазели друг на друга.

– Ты что здесь делаешь? – сказала Мэг, и одновременно прозвучал голос Порции:

– Ты!

Порция качнулась, у нее закатились глаза.