– Отойдите, мисс, – произнес он бесстрастно. – Так будет лучше.

Ив посмотрела на телохранителя, затем снова на Алексея.

– Вы можете быть здесь хозяином, мистер Константин, но английский закон требует, чтобы вы предоставили прошение о том, что хотите вступить в права собственности. В письменном виде и за двадцать четыре часа. Возвращайтесь, когда оно у вас будет.

Алексей и бровью не повел. Мэттленд прошептал что-то ему на ухо, и тот кивнул.

Прежде чем Ив успела что-то сообразить, телохранитель блокировал ее, заломив руки.

Алексей Константин с довольным видом прошествовал в дом.

– Вы ведь не будете больше сопротивляться, мисс? – поинтересовался Мэттленд.

– Если вы немедленно не отпустите меня, я подам на вас в суд за применение насилия! Вы меня поняли?

Мужчина отпустил ее, но проследовал за ней в дом и теперь не отходил ни на шаг.

Алексей Константин тем временем оглядывал просторный холл.

– Я уже сказала, – объявила Ив. – Если вы немедленно не покинете этот дом, я звоню в полицию. У вас еще нет права собственности.

Проигнорировав ее тираду, Алексей обратился к своему телохранителю:

– Мэттленд, найди кого-нибудь из медицинского персонала и скажи, что мисс Хоквуд нуждается в помощи.

Мужчина кивнул и уверенным шагом вышел из холла.

Алексей повернулся к Ив. Его глаза не выражали ничего. Одно безразличие. Он заговорил, и каждое его слово ударом ножа отзывалось в душе девушки:

– Полагаю, вам следует вернуться в ту часть дома, откуда вы пришли, и продолжить терапию. Ваша мать когда-то владела этим домом, но вы, – холодно произнес он, – всегда были здесь только пациентом.

– Пациентом?! – изумилась Ив.

– Наверное, вам позволяют перемещаться по дому, потому что ваша мать была здесь хозяйкой, но это ведь…

– Убирайся! Выметайся отсюда! Забирай своего громилу и уходи отсюда! Вон! Сейчас же. Ты не имеешь права быть здесь. Никакого права. Но даже если бы ты мог по закону находиться здесь, как ты посмел показаться мне на глаза? Как ты посмел? Боже, да я должна была бы опозорить тебя в прессе за то, что ты сделал! Они бы не оставили тебя в покое, уж поверь! Выбросить нас отсюда после того, как ты пытался взять за этот дом такую цену! Но я не стала сообщать в газеты, и знаешь, почему? Я не хотела расстраивать маму. Одному Богу известно, сколько ей пришлось пережить. И я не позволю тебе вымазать меня в еще большей грязи. То, что ты заставил меня сделать… – Ив скривилась от отвращения. – Господи, то, что ты заставил меня сделать…

– Что я заставил тебя сделать? – рассвирепел Алексей, вмиг оказавшись рядом. – Я ни к чему не принуждал тебя. Ты пошла на это сама. По собственной воле. Так что не пытайся прикинуться невинной овечкой. Ты такое же ничтожество, как и твой отец. И ты это доказала.

– Ты сума сошел!

– Но ты ведь такая, признайся, – прошипел он. – Или будешь отрицать? Или мне напомнить тебе, как ты стонала в моих объятиях, соглашаясь на все – на все! – что мы делали. Так что не думай, что тебе удастся провести меня, потому что я знаю, какая ты на самом деле. Женщина, которая способна на все, лишь бы получить желаемое.

Ив хотелось убежать, но она не могла. Ей негде было скрыться. Она должна была пережить это. Высказать все Алексею Константину. И момент для этого настал.

– Я сделала то, что должна была сделать, – произнесла она странным голосом. – Ты дал мне ясно понять, что не продашь Бомонд, если я не проведу с тобой ночь. У меня не оставалось выбора.