Пастор, продолжая следить за дорогой, молча пожал плечами.

— Вся ювенальная система юстиции заточена на воспитание преступников-рецидивистов. Общество хочет запереть нас за решетку и выбросить ключи, но у него не хватает мозгов понять, что рано или поздно, но мы оттуда выйдем. А когда это происходит, то мало никому не покажется. Возьмите хотя бы меня. Думаю, в тринадцать лет я не был безнадежен. Но после двух лет насилия, побоев и надругательств в свои пятнадцать я уже стал опасен. Тюрьмы — это фабрики ненависти, пастор, а общество требует их все больше и больше. Но система не работает.

— Ты возлагаешь вину на других за то, что случилось с Николь?

Бойетт шумно выдохнул и отвернулся. Это был нелегкий вопрос, и он словно согнулся под его тяжестью. Наконец он ответил:

— Вы ничего не поняли, пастор. Я поступил очень плохо, но я не мог остановиться. А почему я не мог остановиться? Потому что я такой, как есть. Но я не родился таким. Таким меня сделало общество, а не дефекты ДНК. Многие требуют нас изолировать и наказать по полной программе, а если в результате появятся чудовища, то с этим ничего не поделать.

— А как насчет других пятидесяти процентов?

— Это вы о ком?

— Половина заключенных, выпущенных условно-досрочно, больше никогда не нарушают закон и не попадают в тюрьму.

Статистика не впечатлила Бойетта. Он повернулся и стал смотреть в правое боковое зеркало, снова спрятавшись в своей раковине. Вскоре после Уичиты он уснул.

Около четырех утра телефон снова зазвонил. Это был Мэтью Бернс.

— Где ты сейчас, Кит? — спросил он.

— Постарайся поспать, Мэтью. Извини, что разбудил тебя.

— Я не могу уснуть! Где ты?

— Примерно в тридцати милях от границы с Оклахомой.

— Твой приятель еще с тобой?

— Разумеется! Сейчас он спит. Я тоже клюю носом.

— Я разговаривал с Даной. Она очень расстроена, Кит, и я тоже. Мы считаем, ты сошел с ума.

— Не исключаю. Но за участие спасибо. Мэтью, не переживай, я поступаю правильно, и все будет хорошо. Сейчас все мои мысли только о Донти Драмме.

— Не пересекай границу штата!

— Я отлично тебя слышал и в первый раз.

— Ладно. Просто хочу, чтобы ты помнил: я просил тебя об этом несколько раз.

— Я все записал.

— Ладно, а теперь послушай меня внимательно, Кит. Мы понятия не имеем, что произойдет, когда вы доберетесь до Слоуна, и твой парень начнет говорить. Думаю, газетчики и телевизионщики слетятся, как мухи на мед. Держись от них подальше, Кит. Смотри под ноги, старайся не поднимать головы и ни с кем из них не разговаривай. События будут развиваться по одному из двух сценариев. Первый: казнь состоится, как и запланировано. Если так, то ты, сделав все возможное, можешь сразу уезжать. У Бойетта будет выбор остаться там или поехать с тобой. Для тебя это не важно. Главное — немедленно возвращайся сам.