Он похлопал себя по карману и внезапно замер.

— У нас проблемы.

Как будто до сих нор их не было. Я вслед за ним посмотрела на каретный сарай миссис Бетани — все ставни плотно закрыты, и сквозь щели едва пробиваются полоски жаркого синего света. Они походили на ножи, распарывающие ночь. Миссис Бетани начала читать свое заклинание и скоро уничтожит Макси, зато оживет сама. Может быть, с ней там заперлись еще несколько закадычных дружков. Я с трудом различала Вика, снова и снова кидающегося на дверь в попытках спасти Макси.

— Иди помоги им, — попросила я. — Обещаю, я скоро вернусь.

Кинув последний взгляд на Патрис, все же сумевшую сесть самостоятельно, Лукас помчался к дому миссис Бетани.

Я отпустила свое физическое «я» и взлетела вверх сгустком чистой энергии. «Вечная ночь» лежала подо мной, но теперь я ее не столько видела, сколько ощущала как скопление множества потерянных, отчаявшихся душ, не чувствующих ничего, кроме страха. До того как попасть в ловушку самой, я не понимала, что они чувствуют, и не могла вступить с ними в контакт. Зато теперь знала, что делать.

Вспомнив время, проведенное в ловушке, я создала вокруг себя воспоминание о той темной бездонной пустоте и изо всех сил послала его вниз, чтобы призраки его узнали. Почувствовав их боль и панику, я открыла наверху яркий круг света — выход. А там, за этим кругом, представила страну потерянных вещей во всей ее красоте, уродстве и хаосе. Она словно возникла там в миниатюре, как волшебный замок в середине стеклянного снежного шара: старый тюдоровский особняк, жилой прицеп к автомобилю, гнедая лошадь с узловатыми коленями и добрыми глазами, извилистая грязная дорога — не то, что я видела там сама, а то, что духи приносят туда с собой.

Энергия подо мной начала меняться от страха к надежде.

Я овладела ими. Каждым из них. Не знаю, как я это сделала, — должно быть, это умение было во мне с самого начала. В то мгновение я знала каждого из них, видела их лица, их личности, ощущала фрагменты жизни, которую они когда-то вели. Я знала все их достоинства и недостатки, они были мне знакомы, как самые близкие друзья, — и они узнавали меня в ответ. Что еще важнее — я чувствовала, что они узнают самих себя — тех людей, какими они были до того, как их поглотили тьма и страх. И тогда я подняла нас всех вверх, взмыла к той световой сфере.

Послышались смех и радостные возгласы, все принялись обниматься. Я стояла в пятне света рядом со зданием, похожим на Тадж-Махал, только не белым, а черным и еще более прекрасным. Вокруг меня толпились люди, не меньше сотни, одетые кто во что, одна женщина даже была в платье с кринолином и в руках держала зонтик.

— Спасибо, — прошептала она, крепко меня обняв. — Ты нас спасла. Ты привела нас сюда.

Я обняла ее в ответ, но все время помнила, как быстро тут идет время и что мне обязательно нужно вернуться.

Кристофер вдруг появился в середине толпы — никаких облаков дыма и вспышек света, просто вот сейчас его не было, а через миг появился. Улыбка превращала его в более молодого и счастливого человека, чем даже в воспоминаниях о его жизни.

— Бьянка! Я знал, что ты сможешь это сделать!

— Да, и все это прекрасно, и восхитительно, и все такое, но у нас беда, — сообщила я. — Миссис Бетани поймала Макси и собирается ее уничтожить. Мы можем что-нибудь сделать?

Его улыбка увяла.

— Несчастное дитя. Должно быть, она испугана до смерти.

— Как мы можем ей помочь? Ваша жена… Я понимаю, что вы ее любите, но нельзя позволить ей сделать это!

Помимо страха за Макси я ужасно боялась за Лукаса, за Балтазара, за своих родителей, за Вика — за всех, кто остался в «Вечной ночи».