Это решение, должно быть, успокоило меня, поскольку я прекрасно спала и на другой день проснулась, чувствуя себя намного лучше. Я набралась храбрости и попросила сиделку принести мне зеркало. Это оказалось ошибкой, потому что мое отражение огорчило меня. Но рано или поздно мне все равно пришлось бы увидеть себя, так почему не сейчас.

Сиделка попыталась успокоить меня, сказав, что я буду выглядеть иначе, когда волосы отрастут. Она дала мне мою сумочку с косметикой и туалетными принадлежностями, оставленную для меня фру Доротеей.

Неужели владелица Монеборга пытается как-то загладить свою холодность по отношению ко мне?

Я постаралась, насколько это было возможно, привести себя в порядок. С соседней кровати за мной наблюдали старческие голубоватые глаза. Потом фру Харбен поинтересовалась:

— Вы ждете, что он навестит вас сегодня, мисс Эмберли?

— Кто? — холодно спросила я.

— Граф, конечно. Он приходил сюда, когда думал, что вы умираете. А теперь уже несколько дней не появляется.

К моей кровати приблизились еще две старушки в длинных рубашках. Я в первый раз смогла как следует рассмотреть огромную комнату, в которой лежала. В ней стояло восемь кроватей, из которых только четыре были заняты. Тумбочки, раковины, медицинское оборудование контрастировали с блестящим полированным полом, стенами, обитыми выцветшим зеленым шелком, и роскошным расписным потолком.

Отто, видимо, пришлось сделать над собой усилие, чтобы отдать такую красивую комнату в распоряжение старых и больных женщин. Здесь, наверное, устраивали роскошные балы, где играл оркестр и пары скользили по натертому до блеска паркету. В такие вечера люстры с хрустальными грушевидными подвесками, должно быть, сияли тысячами огней. Старушки в саду уверяли, что в бальном зале появляется призрак. Мне стало интересно, увижу ли я его до того, как выйду отсюда. Или вид страдающих старух отвратил его от этого места?

Старушки, окружившие мою постель, не собирались дать мне возможность помечтать о призраках. Одну из них я узнала. Это была Эмили, с которой я разговаривала в саду.

— Значит, вы все-таки собираетесь жить, фрекен Эмберли, — сказала она, занимая место у моей подушки.

— Я никогда и не собиралась умирать.

— Конечно нет. Для этого вы слишком молоды.

— Графиня Кристина тоже была молодой, — пробормотала фру Харбен с соседней кровати.

— Но не такой, как фрекен Эмберли, — возразила Эмили — В любом случае, у нее была болезнь крови. Мы все знали это.

— А фрекен Эмберли попала в аварию. И это произошло из-за графа. Я всегда говорила, что не следует позволять ему управлять машиной. Это очень опасно. Он потерял сознание за рулем, и эта бедная молодая женщина чуть не погибла.

— Несчастный случай есть несчастный случай.

— А графиня Кристина умерла от болезни крови, — повторила фру Харбен. — Вернее, так говорят.

— Перестаньте, фру Харбен, а то своими разговорами вы заставляете бедную мисс Эмберли волноваться.

Третья женщина, которая, вероятно, не говорила по-английски, стояла молча и только смотрела на меня.

— Фрекен Эмберли следовало бы поговорить с Хельгой Блом, — снова заговорила фру Харбен, садясь на кровати.

— А кто она такая? — поинтересовалась я, пытаясь наконец включиться в этот не очень приятный для меня разговор.

— Старая Хельга, — презрительно протянула Эмили. — Она все перезабыла.

— Не все.