Кое-где на паутине блестел иней. Наше дыхание слетало с губ облачками морозного пара.

Мы продолжали неподвижно стоять на месте. Всем хорошо известно, что пауки имеют странную привычку скапливаться в тех местах, где тонка грань между нашим и потусторонним миром. Их как магнитом притягивают старые Источники, где скапливаются и постепенно набирают мощь невидимые и неведомые нам силы. Неестественно большие скопления пауков — верный признак присутствия здесь старых и сильных призраков, а паутина окутывает то место, откуда в наш мир являются ожившие мертвецы. Честно говоря, до сих пор я не заметила в Лавандовом домике ни одной паутины, но это ни о чем не говорит — возможно, миссис Эванс просто привыкла часто проходиться по всем углам своей щеткой для сметания пыли.

Но здесь, на чердаке, картина была совершенно иной.

Мы проверили, что у нас осталось из припасов. Спеша забраться вверх по лестнице, Джордж забыл свой рюкзак и сумку внизу, а мы с Локвудом уже использовали все свои цепи, израсходовали почти все запасы соли и железных опилок. По счастью, Локвуд сохранил свою сумку, в которой были жизненно необходимые в нашем положении серебряные Печати, а на поясе у каждого из нас остались магниевые вспышки. Ах, да, еще у нас была с собой банка с черепом, и это оказалось очень кстати. Я поставила призрак-банку рядом с открытым люком. Лицо призрака едва виднелось сквозь холодную темную плазму.

— Зря вы сюда забрались, — прошептал он. — Даже я, и то нервничаю, а ведь я уже мертвый.

Я смахнула рапирой несколько волокон паутины, вившихся возле самого моего лица.

— Можно подумать, у нас был выбор, — ответила я призраку. — Если что-то увидишь, дай мне знать.

Локвуд подошел к окну, почти такому же высокому, как он сам. Проскреб дырочку в покрывающем стекло слое инея, заглянул в отверстие.

— Окно выходит на улицу, — сказал он. — Вижу внизу призрак-лампы. Ладно. Итак, Источник должен быть где-то здесь. Осторожно все осматриваем, находим его, нейтрализуем, и дело будет сделано.

Мы приступили к поискам. Мы двигались как альпинисты на большой высоте — медленно, осторожно, внимательно осматриваясь на каждом шагу, болезненно сгибаясь под давлением чудовищной потусторонней силы.

Возле люка на полу виднелись недавние отпечатки рук — очевидно, их оставили мельком заглянувшие сюда полицейские. Совершенно очевидно, что на сам чердак уже много лет никто не забирался. Все было покрыто толстым слоем пыли. Мы заметили отдельные, едва заметные в пыли, завитки — их мог оставить кто-то совершавший странные круговые движения в воздухе. Именно в воздухе, потому что нигде не было ни единого отпечатка ног.

Джордж потыкал своей рапирой в углы чердака, и вытащил ее, густо облепленную паутиной.

Я стояла в центре чердака и внимательно вслушивалась.

Вслушивалась сквозь потрескивание промерзающих балок, слабое шуршание паутины, сквозь завывающий над крышей ветер. По черепичной крыше хлестал дождь. Барабанил по оконному стеклу. По стенам дома.

Но внутри, однако, все было тихо. Даже снизу не долетал больше шепот призраков.

Ни звуков, ни явлений, ни хотя бы призрачного тумана.

Только жуткий холод.

Наконец, мы сошлись все втроем в центре чердака. Я мрачно хмурилась, была напряженной и дрожала от холода. Локвуд выглядел бледным и раздраженным. Джордж продолжал счищать с рапиры налипшую к ней паутину, водя клинком по краю подошвы своего ботинка.