– А собственно, почему движение закрыто? К чему такая драма? – миролюбиво спросил я. – Да, признаю, они восстали, но ведь, если верить газетам, лишь те, кто почил за сутки с шестнадцатого по семнадцатое марта, а их не может быть много. Да и, насколько я видел, бедолаги незлобиво бродят туда-сюда. Вряд ли они в состоянии грабить дилижансы.

Трактирщик воззрился на меня.

– Они бродят, – внятно повторил он. – Мертвые. Ужасные. Бродят без всякого направления. Повсюду.

– Не так уж их много и не такие уж они ужасные. Дилижанс вполне может объехать несчастного, если встретит. Впрочем, за идею с дилижансом я не держусь, мне подойдет любая карета, было бы кому управлять ею. – С этими словами я улыбнулся еще приятнее, вытащил три золотых фунта и брякнул на стол.

– Да сказал же: не поедет никто, – проворчал мужчина, но на деньги уставился как завороженный.

– Это лично вам, за содействие. И столько же тому, кто отвезет нас, – когда доедем. Найдите такого человека.

– До Ливерпуля путь неблизкий. Сутки или больше, да по таким опасным дорогам…

– Вы правы, – согласился я. – Пожалуй, возница будет достоин шести монет, а не трех.

Какое-то время трактирщик смотрел на монеты, а потом сказал то, что я и хотел услышать:

– Я мог бы сам вас отвезти. Жена тут вместо меня управится, посетителей нынче все равно мало.

Есть! Я невольно погладил карман жилетки. С предметом, лежавшим там, были связаны все мои планы на будущее, и первый пункт я, судя по всему, только что выполнил.

Планы были такие:

Добраться до Ливерпуля (город на западном берегу родного британского острова) – почти готово!

Нанять лодку (корабль? Паром? Что там люди нанимают, когда им нужно пересечь пролив?) и достичь берегов Ирландии.

Выяснить, где на ирландском острове находится легендарная деревенька, откуда отец и его сослуживцы тридцать лет назад опрометчиво увезли танамор – реликвию, способную вернуть жизнь мертвому. И нет, это не сказка, я сам видел, он оживляет! Правда, побочных эффектов у волшебного трилистника оказалось предостаточно, и эти эффекты теперь бродили по всей Великобритании.

Отправиться в деревеньку, выяснить у бывших хранителей танамора, как упокоить восставших мертвецов (кто может это знать, если не они?).

Выяснить у них же, как ожить по-настоящему лично мне, потому что упокоиться я не хочу, мне всего восемнадцать! Меня так глупо убили, а я достоин жизни. Не может столько неудач предназначаться одному человеку.

Ожить.

Начать новую жизнь, полную приключений и каких-нибудь благородных свершений. Может, стану поэтом, как лорд Байрон. Или врачом. Или поставлю балет. Живым любые дороги открыты, успею выбрать.

Предаваясь сладким размышлениям, я вышел на улицу. Бен и Молли ждали меня, окруженные саквояжами.

– Не вышло? Так и знал, – проворчал Бен.

Тем приятнее было увидеть, как вытянулось его лицо, когда из каретного сарая бойко выехала повозка. Ха, и кто из нас теперь умный братец? – Залезайте, пока не передумал, – подозрительно буркнул трактирщик: дневной свет мне красоты не прибавил. – Надеюсь, денежки при вас.

Помочь с багажом он не стремился, но Молли ловко закинула наш скарб на крышу кареты и привязала болтавшимся там ремнем, а затем помогла мне забраться внутрь. Я старался не показывать, как тяжело мне это далось, – трактирщик и так глядел с недоверием, которое грозило перевесить любые финансовые аргументы.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бен, когда мы наконец разместились и карета тронулась.

– Великолепно, благодарю.