Башня была покрыта шипами. Лозы, извиваясь, поднимались от основания к крыше. Они сжимали, пульсируя, угрожали сокрушить маяк, превратить его в пыль.

Нилла…

Крик вырвался из его горла, Соран бросился вперед, размахивая дико руками и крича:

- Хеления! Хеления!

Она не слышала его. Не могла. Ее ненависть к Нилле, ее ревность была слишком сильной. Злые кипящие чувства к его брату были уловлены магией и ожили, стали теперь силой природы.

И он стоял без оружия, раненый и уставший. Беспомощный, как ребенок, перед злом, которое сам создал. Он не мог мгновение говорить, двигаться и даже дышать.

А потом он прошептал:

- Красным цветет роза в сердце этой ночью,

Светлая, как солнце, новая, как весна,

Гора шипов двигалась вокруг башни, поднимаясь, и обрела облик женского тела из шипов, листьев и роз.

Соран говорил, голос был слишком тихим, чтобы петь. Но слова разносились во тьме, их ловил ветер.

- Сияют ярко звезды, зовут петь мою душу,

Хоть вокруг рекою протекает тьма.

Она подошла к нему, движения были плавными, запах роз наполнил ночь. Соран смотрел на ее приближение, его тело дрожало от страха перед тем, что он создал. Она остановилась в паре футов от него, возвышалась на десять футов. Ее пустые глаза смотрели на него. Веки из лепестков роз опустились и поднялись.

Они поднялись, и лицо изменилось, шипы стали плотью, и он смотрел на красивое лицо девушки, которую он когда-то любил, как ему казалось.

Глядя на нее, он пел:

 - Спустись к воде, любовь моя, любовь,

Спустись по берегу к воде.

Ее полные губы двигались в ответ, ее голос был хриплым и сладким:

- Садись в лодку и плыви в ночь,

И я буду навеки твоей любовью.

Она пела, лозы двигались вокруг нее. Она опускалась, сбрасывая лепестки, принимая облик человека. Она была нагой в свете луны, ее бедра покачивались, идеальные ноги шагали изящно к нему. Ее длинные черные волосы развевались за ней облаком, обрамляли ее красивое лицо.

- Соран! – закричала она.

Он вытянул руки, и она подбежала к нему, бросилась в его объятия. И это было как ожившая мечта. Хеления вернулась. Живая и полностью его.

Ее нежные ладони схватили его лицо, она смотрела на него из-под густых ресниц.

- О, Соран! – ее пальцы нежно гладили его ужасные шрамы. – Что с тобой случилось, любимый?

Он не ответил. Не мог.

- Не важно, - она притянула его лицо к себе, поцеловала шрам над правой бровью, ее губы задержались. – Не важно. Теперь я тут. О, как я скучала! Я словно была годами в ужасном сне! Я звала тебя, искала, но ты всегда убегал. Но это оказался только сон. Ты не убежал бы от меня. Не ты, не мой Соран.

Она поцеловала его в щеку, в челюсть. Ее губы замерли под его. Ее дыхание было нежным, и он закрыл глаза, вдохнул запах роз.

- Поцелуй меня, - прошептала она.

Он замер. Его тело было как из мрамора, но сердце дико колотилось об ребра.

- Поцелуй меня, Соран.

Он медленно покачал головой.

- Хеления, - начал он, но замолк, горло сдавило от непролитых слез.

- Убей меня, или я убью ее.

Он открыл глаза. Хеления была там, но и Дева Шипов тоже. И за ней во тьме шипы рвали защиту маяка. Камень стонал, одно заклинание сверкнуло, разрываясь. Магия рассеялась, вернулась к квинсатру.

«Я сорву плоть с ее костей».

Пальцы Хелении стали шипами, впились в его лицо.

«Поцелуй меня. Сейчас же».

Соран обвил ее руками, крепко прижал к себе. Его губы опустились на нее в жестоком поцелуе. Ее ладони опустились с его лица на шею, шипы рвали. Он пытался отпрянуть, но она сжимала его, целовала снова и снова. Ее шипы рвали его одежду, резали кожу в физической реальности. Но часть него еще верила, что он держал мягкое тело Хелении, часть него все еще пылала от желания, от похоти.