Татьяна Устинова. Призрак Канта
Разговаривали двое. Голоса – тонкий и погуще – звучали взволнованно. – Если дома не станет, – пищал один, – нас не станет тоже!.. Куда мы денемся? Мы не можем… – Не можем, не можем! – передразнивал второй. – А что делать?! Что предпринять?… – Раньше нужно было думать! – О чём?! Ничего не должно было случиться! Триста лет и три года ничего не менялось, а тут такое!.. – Если бы пораньше, если бы сразу, – сокрушался писклявый, – мы бы подготовились! Что угодно можно отдать, лишь бы время вернуть! – Пустая болтовня! Что отдать?! Да и что мы можем сделать, отравы ему подмешать? – Да хоть бы отравы, – воинственно пищал первый. – За этот дом ничего не жалко. Собеседники помолчали. – А если не жалко, – осторожно начал второй, – то я тут кое-что измыслил. – Что, что?… – Погоди, расскажу. Нам же не просто так!.. Нам надо, чтобы никто, ни одна живая душа не заподозрила, что мы в этом… замешаны. – Это да, это чистая правда. – Так вот. Мы сделаем всё чужими руками. – А как, как?… – Да погоди ты!.. Надобно всё обставить так, словно нас нет и не было. Первый тоненько захихикал: – Так нас ведь и вправду нет. А были, нет ли… Какая уж теперь разница!
Василий Васильевич вздохнул. Дорога всё время шла по берегу моря, лишь иногда разросшиеся деревья скрывали его от глаз, но гул – тревожный, неумолчный гул осеннего моря – никуда не исчезал, заполнял собой весь мир, и в голове у Василия Васильевича тоже шумело море. – В первый раз у нас? – спросил водитель, поглядывая на пассажира в зеркало заднего вида. – Время уж больно неподходящее для отпускников-то!.. – Не первый, – сказал Меркурьев. – Я каждый год тут. – И всё в ноябре?… – удивился водитель. – Осенью, да, – подтвердил пассажир. – Я летом отпуск не беру. – Чего это?! Пассажир опять уставился в окно. – Я работаю в Бухаре на газовой станции. Газопровод через пустыню тянем, – пояснил он. – Так от жары этой окочуриться можно, веришь, нет?… Как в апреле начинается каждый день сорок градусов, так жарит до октября. И ни одного дождя! В октябре двадцать пять, это уже подарок судьбы! Поэтому я в отпуск только по осени и только на холодное море езжу, отдохнуть малость. – Да, – сказал водитель с сочувствием, – тогда понятно. Ну, у нас тут дожди каждый день, наслаждайся!.. Бухарец кивнул. – А чего в глухомань такую? Твоя гостиница – это ж дыра захолустная!.. Полтора часа едем, никак не доедем. Вроде нефтяники – народ не бедный, можно себе позволить!.. – Да какой я нефтяник? – возразил бухарец. – Я инженер на газопроводе! – И чего? Нормальную гостиницу не мог снять, вон хоть в Светлогорске! Там по крайней мере культурно, есть где пивка попить, есть где пройтись с барышней под ручку. Чего тебя в самый глухой угол-то несёт?… Василий Васильевич опять вздохнул. Оправдываться перед водителем ему не хотелось, но он чувствовал, что… должен. – Я картинки в интернете посмотрел, мне понравилось, – сказал он. – И море прямо под окнами, и маяк, и буковая роща. |
