— Скорее всего, мы так и поступим, господин королевский граф.

— Что ж, — пожал плечами хевдинг. — Вы абсолютно правы, уважаемый судья. Но прежде всего я бы установил личность обвиняемого.

— Этим мы как раз сейчас и займемся! Эй, вы, давайте же, делайте свое дело!

Один из верзил, обернув руку тряпицей, выхватил из костра пылающую головню.

— Подождите! — Саша поднял руку. — Может быть, стоит еще раз спросить обвиняемого?

— Думаю, бесполезно. — Судья помотал головой. — Сколько раз мы у него уже спрашивали, а он все молчит, упрямый. Но дело-то ясное.

— И все же я бы хотел попробовать.

— Изволь, любезнейший господин граф. Эй! Тащите вора сюда!

Ага! Эльмунд уже улыбался. Правда, быстро с собой справился, опустил глаза — не дурак, далеко не дурак, несмотря на юный возраст.

— Скажешь ли ты нам, юноша, свое имя? — вкрадчиво вопросил Александр. — Ну, говори же!

— Меня зовут Эльмунд. Эльмунд, сын Ингульфа.

— Эльмунд, сын Ингульфа? — Манлий обескураженно потер виски. — Так ты что же, вандал, парень?

— Да, именно так и есть.

— Что ж ты сразу-то не сказал?! Тогда мы бы судили тебя по твоим законам…

— Такая возможность еще есть, — с улыбкой напомнил хевдинг. — Но…

— Я знаю законы вандалов! — уверенно заявил судья, подозрительно взглянув на королевского графа.

Да, похоже, здесь чужого вмешательства не потерпят. Места достаточно глухие, отдаленные… Кто знает, что может отучиться в здешних лесах и с графом, и с его слугой? Да все, что угодно! Нет, на рожон явно лезть не следует, и с наскоку этого судью не взять. Он ведь судит сейчас не местного — чужака. А значит, хоть какое-то наказание да должно быть. И с Элькой ведь так и договорились: если что, он просто собирал хворост в чужом лесу!

Хевдинг поклонился судье и старейшинам:

— Не сомневаюсь в ваших возможностях. Прошу разрешения присутствовать, обязуюсь не вмешиваться.

А вот такие слова явно угодили и Манлию, и старикам, и вообще всем. Нечего тут лезть со своим уставом в чужой монастырь, никому это просто так с рук не сойдет, даже королевскому графу!

Еще раз поклонившись, Саша отошел к возам и, что-то быстро шепнув Маргону, вручил ему кошель с деньгами.

— Итак, сколько тебе лет, Ингульф, сын Гилдуина? — первым делом осведомился судья.

— Эльмунд, сын Ингульфа.

— Так сколько же?

— Не знаю точно, но двенадцать есть.

— Славно! — Манлий обрадованно потер руки. — Значит, по всем законам ты подлежишь любому суду, и нет никакой надобности привлекать сюда твоих родичей. Ты уже достаточно взрослый, чтобы все понимать. Согласен со мной?

— Да.

— Надо добавлять — «уважаемый судья».

— Да, уважаемый судья.

— Тогда продолжим. Что ты делал в общинном лесу ночью, Эльмунд, сын Гил… сын Ингульфа?

— Я собирал хворост. Холодно было, замерз.

— Собирал хворост! — захохотали в толпе — Нет, ну вы слышали? Замерз он.

— Хорошо хоть, признался!

— И еще забыл сказать о сломанном дереве!

— О ветке.

— Да какая разница?

— Тихо, тихо, уважаемые! — Манлий Фрелус погрозил собравшимся пальцем и, дождавшись тишины, приосанился: — Продолжаем суд, господа.