— В чем?

— В работе, мисс. В том, как дела делаются. Могу поспорить, вы даже не знаете, как разбить барабан или как крестить вещи и огородить их в конце концов…

Шарлотта была полностью растеряна, но, несмотря на это, заинтересовалась.

— Нет, — призналась она. — Я даже не знаю, о чем вы говорите.

— А-а… — Он уселся поудобнее. — Но вы увидите, я знаю все. Это у меня в крови. Рожденный в трущобах, я вырос там. Мать умерла, когда мне было около трех. Так мне сказали. Я был очень маленьким. Мне посчастливилось, что…

— Посчастливилось? Вы имеете в виду, кто-то пригрел вас?

Он бросил на нее презрительный, но в то же время дружелюбный взгляд:

— Я имею в виду, они разглядели мои возможности… что если я останусь маленьким, то могу быть им полезен.

Шарлотта вспомнила о том, что Питт рассказывал ей о маленьких мальчиках и каминных трубах. Дрожь пробежала по ее телу.

— У вас не было семьи? Где ваш отец? Как насчет дедушек и бабушек?

— Папашка вздернулся в сорок втором, когда я родился, а дедуля уплыл. Так мне сказали. У мамочки был брат, отличный щипач, но он не хотел возиться с малышом. Никакой пользы от малютки. Кроме того, щипачество — не то искусство, которое нуждается в детях.

— Что такое «вздернулся»? — спросила Шарлотта.

Он провел рукой по горлу, затем поднял ее вверх, изображая веревку.

Шарлотта зарделась от смущения:

— О, я соболезную… я…

— Не принимайте близко к сердцу, — оборвал он. — Мне бы все равно лучше не стало.

— Ваш дедушка ушел в море… он вернулся?

— Благослови вас Господь, мисс! Вы действительно из другого мира. Он не ушел в море, мисс, он был сослан в Австралию.

— О! — Шарлотта не знала, что ответить на это. — А ваш дядя?

— Щипач — тот, кто крадет из карманов, мисс. Очень деликатное искусство. Детей для этого не пользуют, как и для некоторых других дел. Я был ему без пользы, понятно? Так что отдали меня воспитателю, который научил меня святому искусству хапанья, по-вашему — воровству шелковых платочков из дамских карманов, мисс. Чтобы отработать свое содержание, так сказать. Затем, когда я стал старше, но не сильно вырос, он продал меня первоклассному грабителю. Я мог пролезть сквозь любую решетку. Сложиться и проползти, как змея. Они находят жило, я вхожу, открываю дверь для них и выхожу.

— Что такое «жило»? — Шарлотта знала, что отец бы очень рассердился, если бы узнал об этом экстраординарном разговоре, но это был мир, который интересовал и пугал ее так, что она была не в силах отвернуться от него. Этот мир притягивал ее, как притягивает ребенка заживающая ранка, которую он постоянно расчесывает.

— Богатый дом. Может быть, такой, в каком вы живете. — Он, казалось, не испытывал к ней никакой враждебности, скорее даже находил ее интересной.

— Я не думаю, что у нас есть что-то стоящее для кражи, — честно призналась Шарлотта. — Что случилось с вами затем?

— Ну, наступило время, когда я стал слишком большим для воспитателя. Правда, перед этим его поймали, и я больше никогда его не видел. Но он научил меня множеству вещей. Например, как пользоваться его инструментами, как найти место, чтобы зазвездить окно…

— Застеклить окно? — уточнила она неуверенно.

Он взорвался звонким громким смехом.

— Дай вам бог всякого хорошего. Вы очень забавны. Зазвездить окно… Смотрите. — Он встал со своего места и подошел к окну. — Скажем, вы хотите пройти через этот кусок стекла.