Мой телефон уже, наверное, зарядился. Долго он, однако. Думаю прикупить себе более мощную модель, заряжающуюся от тепла рук. Экзотично, но практично! А так все солнце да солнце. Нет ни одного приспособления, независимого от солнца, автомобили, телевизоры, компьютеры — все питается солнечной энергией. Просто это дешево, удобно и вечно. Вечно — потому что оно светит непрерывно много лет, не переставая ни на минуту, и под одним сплошным днем проходят миллионы жизней.

Из задумчивости меня вывел голос профессора:

— На прошлой паре мы обсуждали историю геополитики. У кого-то есть доклады по теме?

Вот он — мой шанс! Я поднимаю руку:

— Есть.

— Студенческий на стол. — он повертел его в морщинистых руках, и сказал: — студент 6369, можете начинать.

Взяв с подоконника телефон. Включив проектор на полную мощность. Я начала свой доклад.

— В 2016 году геополитическая карта изменилась навсегда. В результате японского проекта «Терра», который, как планировалось, позволит изучить земные недра, а так же строение земного шара более детально, было осуществлено бурение на рекордную глубину, повлекшее за собой подземный взрыв небывалой мощности. В результате этого взрыва планета Земля незначительно сбилась с орбиты, и перестала вращаться вокруг своей оси. В результате — на одной ее стороне царит вечный день, на другой вечная ночь. Как это получилось с точки зрения физики, никому объяснить не удалось. Возможно, вращение вокруг Солнца осуществляется по инерции, и это будет продолжаться еще некоторое время, а потом…

— Ближе к сути. — поправил профессор.

— Так вот, часть человечества осталась на темной стороне, часть — на светлой. Чтобы избежать перенаселения светлой стороны и борьбы за выживание, временное правительство пошло на крайние меры: лимитировать количество беженцев. На закате и на рассвете была срочно воздвигнута стена, в местах соприкосновения с сушей, все порты были перекрыты, береговые линии оцеплены. Из беженцев стали выбирать максимально полезных. А потом ворота захлопнулись раз и навсегда. Кто-то называл это убийством, кто-то считал, что геноцид оправдан. Так или иначе, на светлой стороне было сформировано единое государство. Вот, перед вами карта мира до катастрофы, а вот после. — ловя ключевые слова, проектор выбрасывал проекции одна за другой. Подождав, когда все рассмотрят, я продолжила:

— Конечно, очертания материков сильно поменялись — землетрясения и цунами сделали свое дело. На момент катастрофы было восемь самых развитых стран и четыре альянса. Теперь — одна страна. Доклад окончен.

Проектор свернулся, и я замерла в напряжении. Сейчас будут вопросы. А они точно будут.

Профессор долго смотрел куда-то в окно, а потом спросил:

— Ну что ж, в лимит времени вы уложились. У меня вопрос: на момент катастрофы, какую державу можно было по всем изученным параметрам назвать сверхдержавой?

Я призадумалась. Кто-то подсказывал: «СССР». Профессор зыркнул на подсказчика и сказал:

— Не правильно, вы путаете даты. СССР распался в каком году?

— В 2002? — робкий голос сбоку.

— В 1992, — ответил профессор.

— Блин, чуть-чуть не угадал.

— Так, я обращаюсь к докладчику, на момент катастрофы, какую державу можно было по всем изученным параметрам назвать сверхдержавой?

Ну, читала я об этом, читала…

— Америка? — тихонько промямлила я.

— Громче! — настаивал профессор.

— Америка, — выпалила я.

— Да, только ударение на второй слог. Спасибо за доклад. Садитесь. Подойдете ко мне на перемене, — и пара продолжилась.