— Я — медик, я разберусь.

 — Вот, вот, каждый раз одно и то же.

 — Ну, не нападайте на меня, пожалуйста. Я надеюсь, что справлюсь со своим телом и мыслями. Я их хозяйка все-таки. Давайте лучше обсудим, что у нас будет к обеду.

 Стеблова подробно рассказала Лите о предполагаемом меню. Вероятно, это длилось слишком долго для заждавшегося внимания матери малыша. Он вдруг категорически отказался доедать свой завтрак и раскапризничался. Аэлита взяла сына на руки. Он сразу принялся тормошить ее длинные белые волосы, подобранные по-домашнему обручем. Потом проверил, насколько крепко они держатся у нее на голове, дернув одну прядь изо всех сил.

 — Больно же! — вскрикнула Лита, чувствуя, что даже слезы появились в глазах. — Нельзя так делать! С женщинами драться нельзя, запомни!

 — Еще раз двадцать скажете — запомнит, — засмеялась Стеблова. — Наша работа повторять одно и то же, а их — поступать по-своему.

 — Так не пойдет. Мы должны быть умненькими и благоразумненькими, — нараспев сказала Лита, поставив малыша на пол. Он тут же сорвался с места и помчался из столовой.

 — Я за ним, а вы поешьте хоть чуть-чуть. Исхудали сильно, — догоняя Жорку, на ходу сказала Елена Васильевна.

 Лита кивнула, улыбнувшись. Она до сих пор не могла прийти в форму после рождения сына. Ни единого дня токсикоза за всю беременность привели к тому, что все девять месяцев будущая мама позволяла себе есть абсолютно все, что хотела. Утолять капризы приходилось самой или просить Елену Васильевну готовить ей бесконечные горячие бутерброды и покупать мороженое. Его Лита съела столько, что, пожалуй, на всю оставшуюся жизнь хватит. Потом, когда кормила малыша, она съедала невероятное количество еды, пила литрами молоко, компоты. Под неустанным вниманием бабушки, Киры Сергеевны, молодая мама питалась за двоих. И теперь, когда Стеблова впервые сказала, что хозяйка похудела — это была первая маленькая победа над килограммами. Лита решила, что утренние пробежки и отказ от сладкого — верный путь к прежним отточенным формам.

 Лита допивала кофе, когда появление на пороге столовой маленького Жорки вернуло ее в недавнее прошлое. Она, улыбаясь, смотрела, как мальчик отчаянно пытается попасть ногой по мячу и вспоминала…

 Георгий Мартов-младший родился в первый день весны, первого марта в восемь утра. Рост пятьдесят два сантиметра, вес три с половиной килограмма. Все эти цифры были написаны на небольшой зеленоватой бирке, закрепленной на запястье счастливой мамы. Вчитываясь в написанные буквы, Лита чуть не плакала. Она до сих пор не могла поверить, что все свершилось! Роды прошли без осложнений. Малыш заявил о себе громким, настойчивым криком, порадовав врачей.

 — Певцом будет, оперным, — улыбаясь, сказала акушерка, приложив розовый комочек к груди обессиленной мамы. Кроха не растерялся и показал всем, что с рефлексами у него полный порядок. — Ну, теперь дело за мамой, готовьтесь кормить богатыря.

 Событие сразу же стало поводом для очередного бума внимания со стороны средств массовой информации. Журналисты хотели знать все детали и очень сетовали на то, что информация от близких и родственников новорожденного была слишком сжатой. Выписка из роддома проходила под многочисленные вспышки фотоаппаратов и в окружении вездесущих репортеров с камерами и диктофонами. Лита чувствовала себя хорошо, ребенок тоже. Может поэтому, находясь на эмоциональном подъеме, молодая мама с удовольствием отвечала на вопросы. Она даже смогла пропустить мимо ушей бестактность одного журналиста, который вспомнил о Мартове неподобающе вульгарно. В тот день Лита не желала отрицательных эмоций. Жизнь вступала в новую стадию.