ОНА: Да, глупо. (Смеется.)

ОН: У меня есть подозрение, что я боюсь вас.

ОНА (после долгой паузы): Я тоже боюсь вас. Немножко.

ОН: А что бояться могу я, догадывались?

ОНА: Нет, я не думала, что способна вызвать у вас страх. Казалось, что я доставляю вам удовольствие, что вам со мной приятно, но мысли, что вы боитесь, не было.

ОН: Между тем я боюсь.

ОНА: Почему?

ОН: А вы как считаете? Вы ведь, возможна надежда, писательница.

ОНА (со смехом): И вы писатель. (Пауза.) Единственное, что приходит в голову, — моя молодость, пол, недурная наружность. Но молодость пройдет, и тогда пол будет не так уж и важен, а недурная наружность вообще ни при чем. Но, может, есть и другие причины, до которых мне не додуматься. У вас какие предположения?

ОН: Я еще не успел их продумать.

ОНА: Если придумаете другие причины, скажите. Коли все сводится к трем, которые я перечислила, лучше оставьте их при себе. Но если вам придет в голову что-нибудь новое, скажите непременно: возможно, мне будет очень полезно услышать об этом.

ОН: Вы излучаете уверенность. То, как вы сидите, сцепив руки на затылке, то, как приподнимаете волосы, демонстрируя мне, что и так вы красивы ничуть не меньше. В этой позе, в этих движениях — вся ваша суть. Вы излучаете уверенность своей улыбкой. Вы излучаете уверенность линиями и формами тела. Это должно придавать вам уверенности в себе.

ОНА: И придает. Но вряд ли даст ее в общении с пустошами и цаплями. Рядом с ними придется искать уверенность здесь. (Стучит себя по лбу.)

ОН: Опираться на интеллект, не на грудь.

ОНА: Да.

ОН: Ваша грудь придает вам уверенность.

ОНА: Да.

ОН: Расскажите об этом.

ОНА: О том, как грудь придает мне уверенность? Дает сознание, что у меня есть то, что будет нравиться, чему будут завидовать, к чему будут тянуться. Уверенность, что тебя захотят, — это и есть уверенность в себе. Уверенность, что ты вызовешь похвалу, о тебе будут думать, ты будешь желанна. Если ты знаешь все это, то будешь в себе уверена. Я знаю, что все связанное с этим…

ОН: С грудью.

ОНА: Все связанное с грудью я делаю хорошо.

ОН: Вы, Джейми, редкий экземпляр. Таких, как вы, немного.

ОНА: Я просто понимаю, чего от меня хотят, чем я могу произвести впечатление, и, встречаясь с людьми, даю то, что производит на них впечатление, и получаю то, что хочу получить.

ОН: И что же произведет впечатление на меня? Чего захочу я? Или вам безразлично, произведете ли вы на меня впечатление?

ОНА: Ну что вы! Мне очень хочется поразить вас. Я смотрю на вас снизу вверх. Вы страшная загадка. И источник могучего притяжения.

ОН: И чем же я притягиваю?

ОНА: Тем, что, за исключением цапель за окном, никто о вас ничего не знает. Если кто-нибудь знаменит, о нем все знают всё, во всяком случае, убеждены, что это так. А с вами всё по-другому. Вы написали книги, сделавшие вас знаменитым в определенном кругу. Но вы не Том Круз. (Смеется.)

ОН: Кто это, Том Круз?

ОНА: Он так знаменит, что даже не обязательно знать, кто это. Вот кто такой Том Круз. Если журналы непрерывно пишут о звезде и вы ежедневно это читаете, то в результате не знаете про нее ничего, но думаете, что вам все известно в подробностях. В вашем случае никому не приходит в голову, что он знает о вас хоть что-то.

ОН: Но именно так и думают после выхода каждой моей новой книги.

ОНА: Так думают идиоты. Нет, вы загадочны.

ОН: И вы хотите произвести впечатление на загадочного человека.

ОНА: Да! Я хочу этого. Так что могло бы впечатлить вас?

ОН: Ваша грудь.

ОНА: Нет, назовите то, чего я не знаю.

ОН: Меня восхищает всё — с головы и до ног.

ОНА: А еще что?

ОН: Ваш ум. По правилам две тысячи четвертого года мне даже полагается сказать это.