— Ты лучше на инфраискатель поглядывай. Сюда туристам вход закрыт. Здесь знаешь чьи владения? Старика Дунна.

— Кроткий Дунн. Специальность — моральный шантаж и политические убийства. Шифр по Картотеке Наблюдений СА-888. Но он же умер, капрал?

— Сразу видно, что у тебя коэффициент девяносто. В Вудхольме только двое живых — мы с тобой. И другим сюда не сунуться. Это район старика Дунна. У него здесь свой бизнес. Ведь призраки… как бы тебе сказать… вроде как бы болеют… распадаются, что ли… Так вот, старик Дунн достает для них лекарство и торгует им.

— Лекарство для призраков?

— Разумеется. У каждого свой бизнес. Даже после смерти. А туристов старик Дунн не любит, у него с живыми свои счеты. Ну, а кое-кто из городских властей его поддерживает: закрыли ход туристам и вообще всем живым.

— Капрал, как вы думаете, какой коэффициент у того ученого парня, что возится с нашими инфраискателями?

— Наверное, семьсот. Конечно, он здорово придумал. Как отличить призраков от живых? Никто не знал. Я сам расстреливал патроны дюжинами. Палил в любое подозрительное привидение. Но парень додумался: всякий живой — тепленький. Инфраискатель улавливает тепловые лучи. И точка! Живой мигом очутится на экране. А призраки холодненькие. Ледяные красавцы — вот они что такое… Э-э-э! Берегись!

С афиши заколоченного кинотеатра соскочил намалеванный фиолетовой краской вампир. В два прыжка он достиг патрульной машины и дрожащими от нетерпения губами зачмокал по ветровому стеклу, стараясь добраться до полицейских.

Здания Вудхольма призрачно оживлялись. С треском распахивались окна. Два негра в кандалах протащили через улицу ржавый папиросный автомат. Светящаяся собака хватала их за пятки. По проводам, перекинутым между домами, полз кошачий скелет и злобно мяукал. Когда патруль подъехал ближе, он упал с проводов, и кошачьи кости с дробным стуком рассыпались по крыше автомобиля. Младший полицейский инстинктивно пригнул голову и больно ударился о колено, прикусив губу. Из губы потекла кровь. Капрал обернулся к нему, и в тот же момент огромный грузовик наехал на машину. Оба упали на пол машины, ожидая самого страшного, но грузовик-призрак проехал сквозь них, не причинив вреда.

Когда младший полицейский приподнялся, он увидел оживший экран. Зеленая жирная черта в центре экрана могла означать только одно: навстречу им двигался теплый и, следовательно, живой человек. Живым вход в район Вудхольма был запрещен.

— На экране одиночная цель. Расстояние — сорок ярдов, — прошептал младший.

Дальше они действовали автоматически, выполняя пункты и подпункты добросовестно и кропотливо разработанной инструкции.

Младший усилил яркость изображения, поставил искатель на автоматическое сопровождение цели, включил магнитофон с внутренним и наружным микрофонами, включил звуковые часы, которые отметили на ленте магнитофона время начала операции, пустил в ход кинокамеру, оборудованную для съемок объектов, излучающих тепловые лучи, проверил радиосвязь со штабом патрулирования, выдвинул из спинки сиденья ящик с медикаментами индивидуальной самопомощи, надел каску с прозрачным пуленепробиваемым забралом и приготовился выполнять указания капрала.

Капрал установил наружный снайперпулемет на автоматическое сопровождение тепловой цели, включил прожекторы ослепляющей яркости, выдвинул ящик с медикаментами, надел каску, включил мегафон.

Мегафон громоподобно рявкнул голосом лучшего трагедийного актера, записанным на пленку после многочисленных репетиций:

— Стой! Остановись, несчастный! Ты погиб!

Только тогда уже не на экране, а в луче прожектора ослепляющей яркости они увидели нарушителя.