Круг и в самом деле представляет собой простейшую архаичную универсальную модель мира, в центре которой находится человек, как наиболее удачный образ некой отправной точки, абсолютного совершенства, созданного Природой, окруженный равноудаленной непрерывной линией горизонта. По мере физического, умственного, интеллектуального роста человека его горизонт плавно расширяется. Отсюда этимология самого слова «круг». Согласно Этимологическому словарю Преображенского, она восходит к общему корню для всей огромной индо европейской языковой семьи: qrengh – огибать.

Что же касается фольклора, то не будем забывать, что именно с него началось научное пушкиноведение. Первый отечественный пушкинист Петр Иванович Бартенев в 1850 м году, еще будучи студентом задумывая ряд встреч со здравствовавшими в то время друзьями и знакомыми Пушкина, говорил о необходимости «собирать предания о незабвенном поэте». Вероятно, он хорошо понимал, что документальные свидетельства появятся сами собой, фольклор же по своей природе летуч и забываем. Его необходимо вовремя услышать и зафиксировать.

Между тем круг является еще и вполне жесткой грамматической конструкцией. Кажущаяся внутренняя комфортность круга обманчива. Абсолютное отсутствие углов и мягкая плавность линии еще ни о чем не говорит. Может быть поэтому, образованная с помощью суффикса уменьшительная форма от слова «круг», став «кружком», как то сразу начинает редуцироваться, терять свое первоначальное корневое значение и становится расплывчатой. Это уже и не круг, и даже не маленький круг, а нечто совсем другое. Чаще всего слово «кружок» употребляется в значении некой организованной по профессиональным интересам самодеятельной группы людей: литературный кружок, фотокружок, кружок кройки и шитья и т. д. и т. п. Разницу между кругом и кружком хорошо понимал Пушкин. В 1819 году он пишет стихотворение «Веселый пир», в котором, по сути, противопоставляет эти два понятия:

Я люблю вечерний пир,

Где веселье председатель,

А свобода, мой кумир,

За столом законодатель,

Где до утра слово пей

Заглушает крики песен,

Где просторен к р у г гостей,

А к р у ж о к бутылок тесен.

Итак, круг. Пушкинский круг. Точнее – Петербургский пушкинский круг. Еще раз подчеркнем, что речь в этой книге пойдет только о петербургском окружении Пушкина, о людях, так или иначе отмеченных петербургским городским фольклором. Этот круг и сегодня сохраняет тенденцию к расширению. По его периметру то и дело появляются новые объекты всеобщего внимания. Среди них не последнее место занимают памятники поэту – скульптурные, топонимические, мемориальные, письменные или какие либо другие. О них мы тоже расскажем, но только в последней главе книги.

И наконец, пожалуй, самое главное. Если диаметр построенной нами условной расширяющейся геометрической конструкции постоянно увеличивается, то центр этого круга остается всегда неизменной и постоянной точкой. Заметим, что понятие «т о ч к а» в системе всемирной мифологии опять же имеет прямое отношение к нашей теме, то есть к фольклору. Не имеющая размера точка во всех культурах мира символизирует Высший Принцип, или вечную, неменяющуюся Абсолютную Первооснову, от которой все зависит и без которой нет никакого существования всего существующего. В нашем случае «Первооснова» – кровные, родовые корни, питающие Пушкина.

Отсюда, от этой точки, и начнем наше повествование о поэте Александре Сергеевиче Пушкине, о круге его друзей, приятелей и знакомых, о мифологии, сопутствовавшей всем им при жизни и продолжающей сопутствовать до сих пор.

Глава II

Родословная

Пушкины

Отец Александра Сергеевича Пушкина принадлежал к одной из древнейших дворянских фамилий России.