Откуда то снизу раздался скрипучий голос:

– Ага, ты проснулся.

– Чиун?

Мастер Синанджу сидел в углу, прямо на полу, как всегда. Он переоделся в короткое желтое кимоно с укороченными рукавами. Кимоно для тренировки.

– Ты меня помнишь? Это хорошо, – сказал Чиун и потянул какой то шнурок. За тяжелой металлической дверью раздался звонок.

– Конечно, я тебя помню, – раздраженно отозвался Римо. – А почему бы и нет?

– Там, где ты побывал, возможно все, – пожал плечами Чиун.

– А где я побывал?

– Неважно где, – отрезал Чиун. – Сейчас ты в штате Нью Йорк. Вот так то. Хе хе!

Римо не поддержал веселья Чиуна. Лицо Чиуна посуровело.

– Где я? В “Фолкрофте”?

– Да. Император Смит и я решили, что твой дом здесь.

Римо встал с кровати.

– Я в резиновой комнате?

Щелкнул замок двери, и в комнату вошел Смит.

– Римо, Мастер Синанджу, – сказал он вместо приветствия. – Как вы себя чувствуете, Римо?

– Голова кружится. Чем ты меня ударил, Чиун? Кирпичом?

Чиун достал из рукава смятый клочок бумаги, перекинул его из правой руки в левую и швырнул Римо. Бумажный шарик круто взлетел вверх и резко опустился вниз. Римо поймал его на лету и тупо на него уставился.

– Ты шутишь. Тебе уже много лет не удавалось подловить меня на эти шуточки с бумажками.

– Да, – негромко отозвался Чиун. – И это самое печальное.

Смит легонько откашлялся.

– Чиун полагает, что уровень вашей подготовки резко снизился, Римо. Мы привезли вас сюда в надежде, что он поработает с вами и отточит ваше мастерство до такой степени, чтобы вы могли в полном объеме использовать ваш потенциал.

– Все это фигня, – возразил Римо. – Я сам теперь Мастер Синанджу. Я в своей лучшей форме. Вы просто решили запереть меня и не дать исполнить мой долг.

– Твой долг – повиноваться Императору! – гневно воскликнул Чиун.

Смит подошел к Римо и положил руку ему на плечо.

– Римо, вы когда нибудь слышали о помутнении памяти?

– Помутнении памяти? – переспросил Римо.

– Да. Но это только симптом. Само по себе явление более серьезное. Раньше, когда мы еще не понимали всех внутренних механизмов действия этого синдрома, мы просто называли это шоком и галлюцинацией. Чиун и я полагаем, что сегодняшнее происшествие вызвало у вас в памяти наплыв старых воспоминаний и временное помутнение памяти.

– До сегодняшнего дня я многие годы даже и не вспоминал о Вьетнаме.

– Так бывает. Иногда проходят годы, прежде чем наступит первый приступ.

– Фигня, – отмахнулся Римо. – Вьетнам давно позади. Я выкинул его из головы. Мне не снятся сны про Вьетнам. У меня не бывает кошмаров. Я... – и тут взгляд Римо помутнел.

– Что случилось, Римо? – испуганно спросил Смит.

– Кошмары, – ответил Римо. – Как раз перед тем, как проснуться, мне снилось, что я снова там. И видение было невероятно реальным. Абсолютно реальным. Я видел ребят, о которых не вспоминал с шестидесятых годов.

– Вот видишь, – жестко оборвал его Чиун. – Мутная память. Ты сам признался.

Римо сел на кровать и мрачно уставился на свои босые ноги.

– Все было так реально. Мне казалось, протяни руку – и сможешь их коснуться.

Чиун, как подброшенный пружиной, вскочил на ноги.

– Не волнуйся, сын мой. Это пройдет. Мы будем тренироваться здесь, в “Фолкрофте”, как в былые дни. Мы выгоним этот Вьетнам из твоей памяти.

– А как с убийцей Фонга? – вдруг спросил Римо.