Изменить размер шрифта - +
Включился интернет или нет, проверять утром было некогда, а выходя вечером на крыльцо офиса, она с улыбкой прочла сообщение от девушки с мотоциклом:

«Привет, какие планы на вечер? :)»

 

 Включили интернет или нет? Да уже, в общем-то, было неважно.3. ЗубКак-то раз у Одной Девочки заболел зуб. К зубному идти было, как водится, страшно, и Девочка оттягивала эту неизбежность, как могла.

– Ы-ы-ы, – ныл зуб.

– Ну, не ной, вот тебе таблетка, – уговаривала Девочка.

– Ладно, но только до ночи, – согласился тот.

Ночью Девочка проснулась от жуткой боли.

– А-а-а-ы-ы-ы-о-о-о-у-у-у! – выл зуб.

Больше ни на какие уговоры он не поддавался, у Девочки даже температура поднялась. Промучившись до утра в каком-то гриппозном полубреду, она отпросилась с работы и поковыляла-таки к стоматологу. «Что-то фамилия врача знакомая», – подумалось ей при виде таблички на двери.

«Нет, только не это», – запаниковала задняя интуиция. Зад похолодел, спина следом за ним покрылась мурашками.

Но спасаться бегством было поздно: Девочку уже пригласили. Опасения оправдались: врачом оказалась бывшая Любимая. Видно, она ушла из клиники и открыла свой кабинет. Она сделала вид, что не узнала Девочку, обращалась к ней на «вы», держась сухо и по-деловому.

У Девочки оказалась какая-то очень неприятная болячка с глубинным нагноением. Рентген подтвердил диагноз. Врач ковырялась в зубе, что-то резала, колола, промывала... Когда Девочка встала с кресла, ноги сказали:

– Ходить? Как это? Не слышали.

А руки им вторили:

– Паркинсон – это когда вот так, – и затряслись.

А бывшая Любимая добила окончательно:

– Через два дня – на повторный приём.

Всё бы ничего, но в дверях кабинета мозг забастовал:

– Мне не хватает крови!

Всё завертелось вокруг Девочки, её окутал звенящий и жужжащий кокон прохладного онемения, и стука своего ослабевшего тела о пол она уже не услышала. Очнулась Девочка на диванчике. Врач озабоченно склонилась над ней, поднося к её носу ватку с нашатырём.

– Ты чего? Ну-ка, не пугай меня, – сказала она.

Она перешла на «ты». Это отозвалось внутри у Девочки странным ёканьем.  Прошлое накатило, закружило душу и сердце в мучительном танго... Моральное состояние объявило:

– Ой, всё.

И физически Девочке тоже было плохо. А врач сказала медсестре:

– Анечка, я отъеду на полчасика.

Она отвела Девочку к своей блестевшей на солнце машине и отвезла домой. Голова воображала, что она катается на каруселях, ноги норовили прямо на ступеньках завязаться узлом, и до квартиры врач почти тащила Девочку на себе. Она пробыла с ней минут двадцать; ни о чём особенном они не разговаривали. Девочке было не до бесед, а врач, быть может, и хотела что-то сказать, но промолчала. Так и уехала, убедившись, что в ближайшее время смерть Девочке не грозила.

Весь остаток дня Девочка провалялась дома. Когда действие укола кончилось, челюсть наполнилась пульсирующей болью, а сердце ныло ей в такт. С Девушкой-с-Мотоциклом у Девочки не сложилось, она снова была одна, и тут как назло – бывшая Любимая.

А может, бывших любимых не бывает? Плохо сочетались эти два слова. Когда-то Девочка думала, что «любимая» – это раз и навсегда, до гробовой доски. А получилось вот так.

Вечером температура опять подскочила, сердце заколотилось. Стучал моторчик: «Дык-дык, дык-дык». А желудок сказал:

– Я дико извиняюсь, но – буэ-э-э...

И вывернулся. Голова между тем изображала из себя колокол. Организм заявил:

– Или делай что-то, или я сыграю в ящик.

Рука потянулась к телефону, палец нашёл номер бывшей Любимой.

Быстрый переход