Оглушительный удар линейки.

Адочка перестает играть, начинает хныкать.

Учитель музыки (в бешенстве). Фа! (Лупит по клавише.) Фа! (Удар по клавише.) Фа!

Оглушительный удар по клавише, крик учителя «Фа!», хныканье Адочки разрастаются до предела, затем вдруг все смолкает. Пауза.

Ада. Ты сегодня неразговорчивый.

Генри. Мало было выволочь ее на этот свет, так нет же, еще она на пианино должна играть.

Ада. Она должна учиться. И будет учиться. Этому… и верховой езде.

Стук копыт.

Учитель верховой езды. Ну, мисс! Локотки прижмем! Руки опустим, мисс! (Копыта отбивают рысь.) Ну, мисс! Спинку прямее, мисс! Прижмем коленочки! (Легкий галоп.) Ну, мисс! Вберем животик! Выше подбородок, мисс! (Галоп.) Ну, мисс! Смотрим вперед, мисс! (Адочка начинает хныкать.) Ну, мисс! Ну!

Стук копыт, крик «Ну, мисс!» и хныканье Адочки разрастаются до предела, потом вдруг все обрывается. Пауза.

Ада. Ты о чем думаешь? (Пауза.) Меня никогда ничему не учили, а потом уж поздно было. Я всю жизнь жалела.

Генри. Да, в чем-то ты была сильна, я забыл?

Ада. A-а… В геометрии, наверно. Планиметрия и стереометрия. (Пауза.) Сперва планиметрия, потом стереометрия. (Генри встает, шуршит галька.) Ты чего встал?

Генри. Подумал, может, подойти к самой воде. (Пауза, вздох.) И обратно. (Пауза.) Размять свои старые кости.

Пауза.

Ада. Ну так что же ты? (Пауза.) Не надо стоять и про это думать. (Пауза.) Не надо стоять и смотреть. (Пауза. Он идет к морю. Шуршит под ботинками галька. Он проходит шагов десять, останавливается у края воды. Пауза. Шум моря чуть громче. Голос дальний.) Не надо ботинки мочить хорошие.

Пауза.

Генри. Не надо, не надо…

Море начинает бурлить.

Ада (двадцать лет назад. Умоляюще). Не надо! Не надо!

Генри (тогда же. Настойчиво). Милая!

Ада (тогда же. Слабее). Не надо!

Генри (тогда же. В восторге). Милая!

Море бурлит. Ада кричит. Крик и рокот моря разрастаются до предела, потом все обрывается. Воспоминание кончилось.

Пауза. Море спокойно. Генри бредет по откосу обратно.

С трудом продвигаясь по гальке. Остановился. Идет дальше.

Остановился. Пауза.

Едва слышный шум спокойного моря.

Ада. Не надо, ну чего ты стоишь столбом. Сядь. (Пауза. Он садится. Шум гальки.) Вот сюда, на шаль. (Пауза.) Ты что — боишься, что до меня дотронешься? (Пауза.) Генри.

Генри. Да.

Ада. Тебе надо к врачу, смотри-ка, ты все разговариваешь, хуже и хуже, подумай, как это может отразиться на Адочке? (Пауза.) Знаешь, что она мне сказала как-то, когда была совсем маленькая, она сказала: «Мамочка, а почему папочка все время говорит?» Она услышала, как ты говорил в уборной. Я прямо не знала, что ответить.

Генри. Папочка! Адочка! (Пауза.) Я же тебе говорил — сказала бы, что это я молюсь. (Пауза.) Неистово молюсь Господу и всем святым.

Ада. Это очень вредно для ребенка. (Пауза.) Глупости, будто это для того, чтоб его не слышать, вовсе это тебе не помогает его не слышать, а если б даже и помогло и ты бы его не слышал, все равно у тебя что-то не то с головой. (Пауза.) Не верю я, что ты его слышишь. Ну а если и слышишь, что тут плохого, это же такой нежный, убаюкивающий звук, почему же тебе так противно? (Пауза.) А если тебе так противно, почему бы не держаться подальше? Зачем вечно сюда приходить? (Пауза.) Нет, у тебя что-то не то с головой, тебе надо показаться Холлоуэю, он ведь жив еще, да?

Пауза.

Генри (в бешенстве).