— Борик, — негромко, в тон ему, произнес Дима, — а тебе не кажется странным, что нас так просто отпускают? Ствол они «нашли». Взяли нас явно по чьей-то наводке. А потом подержали четыре часа и выпустили. — Он раскрыл трубку, попытался набрать номер. Мобильник был стопроцентно мертв. — Причем, заметь, мы никаких бумаг не подписывали, ни протоколов, ничего. Никто нас не допрашивал. Никто… — Дима открыл отделение для аккумуляторной батареи, хмыкнул: — Глянь-ка.

Отделение оказалось пустым, как карманы нищего.

— Ха! Сперли, суки! — удивился Борик и раскрыл свой мобильник. Аккумулятор отсутствовал. — Ладно, хрен с ними. Новые купим. Подумаешь, делов-то. А насчет того, что нас отпустили, ты, Дим, зря паникуешь. Твои парни, киношники, позвонили Наташе, а она «папе». У него тоже завязки нехилые. И в ФСБ, и вообще. Да и время вышло. Выяснять-то всего три часа можно по закону.

— Я не паникую, Борик. Я тревожусь. И потом, ты в самом деле думаешь, что все в порядке, или просто успокаиваешь меня? — прищурился Дима, убирая трубку в карман и запахивая плащ.

— А чего мне тебя успокаивать? — удивился Борик. — Ты же не девочка.

— У отца завязок в московской ментуре нет. По крайней мере таких, чтобы на ОБОП надавить могли.

— Зато в ФСБ есть.

— Если бы это была ФСБ, то они бы приехали за нами лично. — Они толкнули дверь и вышли на улицу. Дима остановился на пороге, озираясь. — К тому же я вообще сомневаюсь, что нас как-то оформляли. Скорее всего, никакой информации по нас нигде не каталось. Думай, Борик.

Двор был темен, как мысли разбойника. Шел третий час ночи, и фонари, естественно, включать никто не стал. Чего зря электричество жечь? Из замкнутого колодца двора на улицу вела единственная арка. Машин у подъезда много, но работающих нет. Все словно вымерло.

Борик тоже огляделся.

— Ты думаешь…

— Борик, один мудрый старик сказал: «Надеясь на лучшее, думай о худшем». Как, по-твоему, почему из наших мобильников вытащили аккумуляторы?

— Да хрен их знает. Может, кому понадобились, — предположил размыто Борик.

— Копейки, — отмахнулся Дима. — Они с нас только что три с лишним штуки грин срубили. Не стали бы по мелочам размениваться. Тем более что аккумуляторы эти в качестве доказательств пойдут только так. С коррупцией сейчас бороться начали.

— И… что?

— А то, Борик, что без связи нас оставили с одной-единственной целью: чтобы мы не смогли никому сообщить, где мы и что с нами.

— Так из будки позвоним.

— Если дойдем.

— Думаешь, нас грохнуть хотят?

На крыльцо вышел давешний майор, посмотрел на топчущихся здесь же бывших задержанных, спросил:

— Что стоите-то? Давайте валите отсюда, чтобы глаза мои вас больше не видели. И благодарите Бога, что я на вас ствол не повесил и на «Петра» не увез. Там бы от вас за две минуты одни воспоминания остались.

Дима посмотрел на него, хмыкнул:

— Вешайте.

— Чего? — майор оторопел.

— Волыну эту нашли в нашей тачке. Мы признаем, что подобрали ее на улице, хотели сдать в ближайшее отделение, но не успели. Задержите нас до выяснения.

Майор недоуменно посмотрел на Борика:

— Твой приятель что, на всю башку ушибленный? Сам себе срок выпрашивает.

Борик дальновидно промолчал.

— Так ведь в суде-то лучше, чем в морге, — тихо сказал Дима, глядя майору в глаза.