– Ах, вот оно что, – отозвалась невысокая чилийка и перешла на свой родной язык. – Стало быть, вы леди Хардкасл. Джорджи говорила, что собирается попросить вас помочь. Я Марисоль Рохас. Спасибо, что пришли. Для бедной Лиззи любая помощь будет нелишней.

– Я не могу ничего обещать, но мы сделаем все, что в наших силах.

– Вы очень хорошо говорите по испански, – похвалила ее Марисоль.

– Стараюсь, – сказала леди Хардкасл, вновь перейдя на английский.

– Нам придется остерегаться вас, если вы будете целыми днями болтать по иностранному, – ввернула мисс Челленджер.

Леди Хардкасл нахмурилась, но ничего не сказала.

– Я впечатлена, – заметила леди Бикл. – Я довольно сносно говорю по французски, но у меня не было возможности выучить какие то другие иностранные языки. Вы знаете много языков?

– Да так, один или два, – ответила леди Хардкасл. – От этого никуда не денешься, если ты жена дипломата.

– Готова поспорить, что вы просто скромничаете. Мисс Армстронг, я права?

– В какой то мере, да. Насколько мне известно, она может достойно вести беседу на французском, испанском, немецком, итальянском, на мандаринском диалекте китайского языка, на хинди… и на латыни.

– И на древнегреческом, – добавила леди Хардкасл.

– Про него я забыла.

– И на шанхайском диалекте.

– Ах да, и на нем. А еще вы можете неплохо изъясняться по венгерски и на сербскохорватском.

– Кода мы с мужем жили в Москве, я научилась немного объясняться и по русски.

– Она крепче и грознее, чем кажется, – подытожила я.

Мисс Челленджер и сеньорита Рохас растерянно хлопали глазами, леди Бикл же усмехнулась.

– Забавно,