Многие опрошенные поведали мне, что покинули тело и сверху наблюдали за тем, как врачи и медсестры предпринимают героические усилия по их спасению. Многие из тех, с кем я беседовал, видели «обзор» всех событий своей жизни, во время которого они будто проживали всю жизнь заново, что иногда сопровождалось комментариями высшего существа.

Эти люди нечасто хотели вернуться в физическое тело, но, когда это происходило, они возвращались с глубоким чувством высшей цели – с верой в то, что им нужно завершить на земле какую то миссию, прежде чем переселяться в духовный мир.

Такие рассказы и опыт прежде не появлялись в книгах по медицине, и поэтому нашлись люди, ожидавшие, что мое исследование и публикация книги станут для меня источником проблем. Будучи студентом медиком и изучая при этом вопросы, которые можно назвать духовными или даже религиозными, я был готов столкнуться с предубеждением, которое, предположительно, питает мир медицины по отношению к таким сферам. Хотя элементы околосмертного опыта были на виду с тех самых пор, как человек впервые столкнулся со смертью, их изучение считалось чем то вроде ереси, за которую меня изгонят из научного сообщества.

Так думали некоторые из моих близких друзей.

Самого меня вопрос принятия в медицинское сообщество беспокоил меньше, чем моих друзей. Как большинство людей на протяжении всей истории, включая врачей, я слышал и читал о «сверхъестественных» событиях, которые происходят в момент смерти. Я знал о них из книг и также из своего собственного опыта. Изучая и затем преподавая философию, я читал много рассказов о загробной жизни, в том числе изложенных в трудах Платона. В Библии говорится о духовном теле, особенно в послании святого Павла коринфянам, в котором он пишет: «Есть тело душевное, есть тело и духовное… Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся» .

В великих литературных произведениях также затрагиваются вопросы околосмертных переживаний. Например, в книге Чарлза Диккенса «Рождественская песнь в прозе» Скрудж вынужден смотреть на неприятный обзор собственной жизни, а в романе Эрнеста Хемингуэя «По ком звонит колокол» описывается опыт внетелесного пребывания во время битвы.

Кроме того, есть рассказы друзей и родных. Мой двоюродный брат Ронни, например, едва не умер после операции. Он рассказывал, как прибыл в небесные сферы, где существо света сообщило ему, что он не сможет вернуться в физическое тело, если пересечет определенную границу. Ронни говорит, что он повернулся и побежал со всей мочи прямо обратно в тело. Еще была история Джорджа Ричи, врача из Шарлотсвилла, штат Виргиния, которого признали мертвым в военной больнице в Техасе, а он тем временем пережил один из самых удивительных околосмертных эпизодов, о каких я когда либо слышал, в том числе вышел из тела и проделал путешествие по стране, которое было настолько ярким, что впоследствии, вернувшись к жизни, он сумел его повторить и проехать тем же маршрутом. По правде говоря, именно история Ричи заставила меня начать собирать подобные рассказы студентов на занятиях по философии в Университете Восточной Каролины, где я тогда преподавал, и выделять общие элементы, которые впоследствии стали известны под названием «околосмертные переживания».

Когда стало известно, что я изучаю это явление, люди, побывавшие на грани жизни и смерти, стали самыми разными способами связываться со мной. Благодаря моему исследованию они поняли, что их опыт не уникален, что такое случалось, в той или иной форме, с миллионами умиравших по всему миру. Мне звонили в дверь так же часто, как и по телефону: люди жаждали поделиться со мной своими историями и услышать в ответ, что они не безумны и не бредят. Они испытывали такое же облегчение, когда узнавали, что подобный опыт был и у других, как и я, заполучив в свою копилку очередной случай. Когда ко мне на людях подходил кто нибудь и шепотом начинал: «Я расскажу вам такое, вы не поверите…» – от волнения мое сердце принималось биться сильнее.