Его чрезмерная, будто подчеркиваемая скрытность, нервировала Джейн, ей с трудом удавалось поддерживать легкую, дружескую беседу. И потому она с облегчением вздохнула, когда трапеза подошла к концу и Харви встал из-за стола.

— Прошу прощения, мне надо поработать.

— Да-да, конечно. — Джейн тоже поднялась.

Харви открыл дверь, пропуская гостью вперед, и, когда Джейн проходила мимо него, сказал:

— Минуточку.

Она остановилась и удивленно воззрилась на него. Харви кивком указал на ее левое плечо.

— Вы… у вас… сережка.

Джейн машинально подняла руку и обнаружила, что сережки нет.

— Она запуталась у вас в волосах.

Харви протянул руку, чтобы поправить сережку. Джейн повторила его движение, и оба застыли. Их пальцы переплелись, и Джейн почувствовала тепло руки Харви. Сердце ее бешено застучало.

Какое-то мгновение, показавшееся Джейн вечностью, они смотрели друг на друга и, казалось, не дышали, а потом одновременно отпустили руки. Сережка упала на пол. Харви наклонился, поднял ее и положил в руку Джейн, не коснувшись ее ладони.

— Спасибо.

— Не стоит благодарности.

Они разошлись: Харви направился в свой кабинет, Джейн — в свою спальню.

Она села на кровать и медленно перевела дыхание, но сковавшее тело напряжение не уходило. Не стоило сюда приезжать, подумала Джейн. Лучше было снять небольшую квартирку в пригороде и спокойно работать. Нет, возразил ей противный голосок, тебе ведь захотелось получше узнать Харви Лоу, вот ты и попалась на крючок, как и те «идиотки», о которых говорила Лорин.

Стараясь избавиться от назойливых мыслей, Джейн встала, подошла к секретеру и взяла в руки большой конверт. В нем лежали несколько густо исписанных блокнотов. Личные записи, дневники ее отца. Размышления, наблюдения, раздумья, всевозможные наброски, сделанные им за четыре года жизни в Австралии. Почерк у отца был под стать характеру — четкий и ясный.

Используя эти записи, отец начал писать книгу, но закончить не успел: пьяный водитель грузовика на большой скорости врезался в автомобиль, в котором ехали родители Джейн.

Прошло немало времени, прежде чем Джейн решилась прочитать эти записи. Какой же богатый материал собрал отец! Его зоркий глаз подмечал то, чего не видели другие, его живые наблюдения и неожиданные выводы были полны юмора. Читая отдельные страницы, Джейн то смеялась, то плакала. И тогда она решила: труд отца необходимо закончить — пусть книга радует и других людей, пусть помогает им жить.

Отец сделал подробный набросок сюжета и составил план глав. Разобравшись в материале, Джейн поняла, что книга наполовину готова, ей остается только довести дело до конца. «Я это сделаю… Я это сделаю…» — целыми днями твердила Джейн будто молитву.

Без сомнения, литературные способности она унаследовала от отца. Она — дочь своего отца, и это наполняло ее гордостью.

Приняв решение, Джейн немедленно начала действовать. Нашла издателя — точнее двух издателей, — заинтересовала их своим проектом, затем выбрала одного и подписала с ним контракт. Ей выплатили аванс. Денег как раз хватило на то, чтобы добраться до Австралии и какое-то время прожить там.

Джейн посмотрела на отцовские записи и улыбнулась. Все-таки замечательно снова оказаться в стране, где он начинал работать над книгой, которую теперь закончит она, его дочь. Через несколько дней она поговорит с Мартином, скажет ему, что собирается пока остаться в Австралии. Теперь это вопрос решенный.

У Джейн просто нет сил возвращаться туда, где все напоминает о Филе.