Ровно через три с половиной минуты дверь отворилась, и из ванной вышла прекраснейшая женщина, какую Хэнк когда-либо видел. Высокая, стройная — почти худая — с большими карими глазами, в которых читались одновременно настороженность, горечь, испуг и любопытство. Густые темно-каштановые волосы. Он не видел, что на ней надето — ему казалось, что она облачена одновременно в средневековый бархат, муслин времен Наполеона, викторианскую тафту и эдвардианский хлопок.

Монеты посыпались на пол у него из рук.

— Вам помочь? — произнесло это видение.

— Я… э-э… я… — смешался Хэнк. В следующий миг видение пропало, и Хэнк снова обрел способность видеть. Нет, прекраснейшей женщиной на свете ее назвать нельзя. Очень привлекательная, это верно, но, строго говоря, далеко не такая красивая, как Блайт Byдли. Но он все не мог оторвать от нее глаз.

— Вы профессор Монтгомери? — спросила она.

Хэнк начал приходить в себя.

— Да, это я, а вы кто?

— Аманда Колден. Добро пожаловать в мой дом.

Она протянула руку, и Хэнк с трудом сообразил пожать ее. Что, черт возьми, с ним происходит?

— Благодарю вас. Я уже виделся с вашим отцом и его зятем. У вас, видимо, есть замужняя сестра. — Он изо всех сил поддерживал беседу, но чувствовал, что тонет в ее глазах. «Не начинай снова, Монтгомери, — приказал он себе, вспомнив, что произошло с Блайт Byдли. — Даже и не думай».

— Тейлор — мой жених. А теперь, профессор Монтгомери, простите, я опаздываю.

— Вы уходите? — спросил он и тут же выругался про себя — он говорил, как говорит маленький мальчик, когда уходит мама.

— Нет, я присоединюсь к вам за обедом. Помочь вам подобрать монеты?

— Нет, я справлюсь, — быстро ответил он. Стремительно нагнувшись, чтобы собрать сразу все четыре монеты, он полез под стол, обернулся, чтобы взглянуть на Аманду, и стукнулся головой. Девушка шагнула вперед и спасла вазу с цветами от падения.

— Может, позвать служанку? — предложила она.

— Нет, все в порядке, — отказался Хэнк, и тут же снова стукнулся головой.

Аманда посмотрела на него безо всякого выражения, открыла дверь комнаты рядом со спальней Хэнка и вошла внутрь, скрывшись с его глаз.

Хэнк добрых пять минут сидел на полу и проклинал сам себя, но ее образ все не шел у него из головы. Он видел ее сошедшей с полотен Фрагонара — на качелях, в раздувшейся атласной юбке, из-под которой видны кружевные нижние юбки и маленькие туфли с нарядными пряжками. Девушка рисовалась ему бегущей по золотому пшеничному полю, с развевающимися за спиной длинными волосами. Он представлял себе, как она, в облегающем платье, танцует танго.

Он представил ее в своих объятиях.

Он встал, не сводя глаз с двери комнаты Аманды, и, не соображая, что делает, тихонько подошел к двери и положил на нее ладонь.

И в этот самый момент Аманда открыла дверь — и чуть не уткнулась лицом в руку Хэнка.

Она была настолько ошеломлена, что просто стояла и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Я…. э-э… монеты. Я… э-э, — замялся Хэнк и вяло улыбнулся ей.

— Время обеда, — решительно сказала она и повернулась боком, чтобы пройти мимо него. Быстро спускаясь по лестнице, Аманда прижала руку к сердцу, усилием воли пытаясь успокоить сердцебиение. Кто этот человек — безумец или просто эксцентрик? На профессора из колледжа он не похож. Да и ведет себя так, словно у него с головой не все в порядке. Когда она вышла из ванной комнаты, он стоял и смотрел на нее так, словно никогда не видел женщины. Аманда тут же осмотрела себя — вдруг она забыла надеть что-то важное. А он бросил на пол монеты, пополз по полу их собирать и чуть не опрокинул мебель.