– Учитывая, сколько лет СБА безуспешно гоняется за производителями «синдина», я бы не рекомендовал тебе прислушиваться к нашим идеям, – зло усмехнулся Ник. – Но накопленной информацией поделюсь. Я приказал подготовить вводный доклад.

– С удовольствием послушаю.

Вызов Моратти отправил через «балалайку», а сам продолжал играть роль радушного хозяина: поднялся, принес и поставил на столик еще один стакан, разлил виски. Спиртное и сигары скорее подчеркивали серьезность происходящего, чем смягчали обстановку. А еще одним показателем того, насколько важным Ник считал текущее дело, стала личность докладчика: им оказался Альфред Солович, директор Главного управления СБА по борьбе с наркотиками.

– Представлять вас не нужно, поэтому перейдем непосредственно к делу. – Моратти удобнее устроился в кресле. – Угощайся, Альфред.

– Спасибо. – Солович взял стакан с виски и сделал маленький глоток. Потом второй, чуть больше. Захотелось еще, но сдержался – нельзя показывать слабость.

Начальник Главного управления по борьбе с наркотиками чувствовал себя униженным: отчитываться перед Дрогасом? Перед скользким ублюдком с репутацией киллера и физиономией висельника? Официально Стефан числился помощником президента СБА по общим вопросам, однако высшие офицеры знали, в чем они заключались – Дрогас занимался проблемами, решить которые законным путем не представлялось возможным. Последний довод короля… извините – последний довод президента СБА. Человек, привыкший к полной безнаказанности.

– Альфред!

– Да! – Голос Моратти вывел Соловича из задумчивости.

– Начни, пожалуйста, с главных цифр.

– За последние шесть месяцев оборот «синдина» увеличился на пятьдесят процентов, – сухо сообщил офицер.

– Ты слышал, Стефан?

Дрогас пыхнул сигарой и поинтересовался:

– Из-за Сорок Два?

На Соловича Стефан не смотрел. На Моратти, впрочем, тоже. Уставился на раскрытый бар с таким видом, будто впервые в жизни увидел бутылки со спиртным.

– Совершенно верно, – подтвердил Альфред. – Идеи Сорок Два распространяются, а вместе с ними растет число «синдиновых» наркоманов.

– На что адекватно реагирует производитель.

– Именно, – кивнул Ник.

Солович глотнул виски и угрюмо продолжил:

– Какое-то время назад нам казалось, что мы сумели справиться с распространением «синдина». По крайней мере, мы удерживали его поставки на стабильном уровне, была даже тенденция к снижению. Но едва выросло потребление – тут же выросло предложение. Дефицит не возник, а значит, наши усилия ни к чему не привели. – Альфред помолчал. – Есть ощущение, что мы проиграли «синдиновую» войну.

– И я позвал тебя, – негромко заметил Моратти, глядя на Стефана.

Солович скривился, словно от удара, но оставил слова прямого начальника без комментариев. С другой стороны, он, Альфред Солович, уже признал поражение и должен уступить место.

– «Полицейские и воры» относится к классу игр, в которых невозможно проиграть, – невозмутимо произнес Дрогас, продолжая таращиться на бар. – Как, впрочем, невозможно и выиграть.

– Верно, – согласился Солович. – Однако мы еще не выиграли ни одной партии. Локальные успехи не в счет.

– Что вы называете «локальными успехами»?

– Перехват крупной партии. Аресты крупных распространителей.

– Отлично.

– Но мы до сих пор не знаем, кто производит «синдин».