Спустя несколько минут после ухода Назара я наконец успокаиваюсь. Зову уборщицу, чтобы та вымыла пол, а сам иду к Илане. Она, наверное, места себе не находит от волнения. Хочу её успокоить.

46

Несколько дней назад 

Когда поток слов наконец иссякает, я чувствую себя опустошённой, выжатой, как лимон. Я рассказала Дамиру всё: и как познакомилась с Назаром, и как он меня добивался, а затем постепенно подстраивал под себя, вынуждая бросить универ и отказаться от самореализации. Я настолько разоткровенничалась, что упомянула и про секс без согласия, и про синяки на бёдрах, оставшиеся после грубых прикосновений Назара. Слёзы душили меня, когда я вспомнила, как чудом избежала насилия.

Тайны закончились. Мир не рухнул, когда я призналась Дамиру во лжи. Собственные страхи вдруг кажутся ничтожными и жалкими. Не собираюсь я больше за них цепляться. Настоящие отношения строятся на доверии, и я приложу все усилия, чтобы стать максимально честной и открытой с Дамиром.

Поднимаю голову и смотрю на него. Он что то ищет в шкафчике, раздаётся тихий щелчок – и кухню заполняет горький запах сигарет. Дамир шире открывает окно, выпускает густую струю дыма. Не знала, что он курит, ни разу за всё это время не видела его с сигаретой в руках. Неужели он делает это из за меня?

Мне страшно. До полуобморочного состояния, до ледяного холода, змейкой обвивающего лёгкие. Обхватываю себя за плечи, чтобы защититься от суровой реальности. Неужели это всё? Дамир меня выслушал и понял, что нам не по пути? Я слишком долго скрывала правду, поэтому он не сможет меня простить?

Глаза наполняются влагой, отчаяние давит на грудь так сильно, что я перестаю дышать. Клянусь самой себе, что больше никогда и ни за что не обману Дамира, лишь бы он остался со мной. В этот миг я готова всё отдать, чтобы сигаретный дым улетучился, а на смену ему пришёл родной запах любимого мужчины. Пусть он обнимет меня, пусть скажет, что прощает.

– Почему ты куришь? – мой голос надорванный, сиплый, но по другому говорить я сейчас не могу. Нет сил.

– Обдумываю кое что, – отвечает Дамир. – Бывает, я выкуриваю одну две сигареты в месяц. Дурная привычка, никак от неё не избавлюсь.

– Ясно, – я кусаю пересохшие губы, набираюсь смелости, чтобы спросить: – Ты обдумываешь, есть ли у нас будущее?

Он выбрасывает сигарету в окно и резко поворачивается ко мне. Брови сведены к переносице, взгляд сосредоточенный, серьёзный.

– Что за чушь? – он внимательно смотрит на меня, дёргает головой, словно хочет избавиться от лишних мыслей. – Конечно, у нас есть будущее.

Из горла вырывается судорожный всхлип. Несколько минут тишины – и я накрутила себя до панического состояния.

– Прости, что обманывала тебя все эти дни. Мне так стыдно, Дамир. Я хотела всё рассказать, но боялась, что ты во мне разочаруешься. В произошедшем так много моей вины…

Дамир идёт ко мне, и я встаю, делаю шаг ему навстречу. Оказываюсь в родных объятиях, втягиваю древесный аромат его парфюма, смешанный с едкой горечью сигарет. Но мне это даже нравится.

– Не смей ни в чём себя винить. Никогда не бери на себя ответственность за скотское поведение других людей, – произносит он командным тоном.

– Но как же?..

– Тут не может быть никаких «но», Илана, – его голос немного смягчается. – Я горжусь тобой.

– Чем тут можно гордиться? – жалобно спрашиваю я.

– Ты отбрила этого подонка, заставила его трусливо сбежать, поджав хвост. Илана, ты нашла правильные слова, чтобы запугать того, кто раньше пугал тебя. Понимаешь, что это значит? – он обхватывает ладонями моё лицо, наклоняется так близко, что я вижу пылающие искорки на дне его янтарной радужки.