Оцените трагизм положения. Коммунизм в основе своей создается для счастья человечества, а истинно человеческое счастье — в творчестве. И классики марксизма, Маркс и Энгельс, это, казалось бы, понимали. Маркс писал, что при коммунизме труд из обузы превратится «в первую жизненную необходимость», его мысль развивал Энгельс: «Труд из тяжелого бремени превратится в наслаждение». Все это хорошо, но марксизм, как видите, наметил такое идиотское устройство коммунизма, что там производительный труд лишался всех основ творчества и должен был превратиться в столь тяжкую обузу, что будущие жители коммунизма завидовали бы свободному творчеству крепостного крестьянина.

Еще о творчестве. Хотя это и высшее счастье человека, но в отличие от счастья удовлетворения инстинктивных желаний (голода, полового влечения, лени и т. д.) идти к счастью творчества необходимо через большой труд: прежде чем добиваться новых результатов, нужно освоить все старые. Это как в спорте: прежде чем перепрыгнуть планку на высоте 2,30, сначала нужно перепрыгнуть ее на высоте 1 метр, затем 1,50 и т.д. Поэтому в реальной жизни желающих получать счастье от творчества не очень много, подавляющее число обывателей получает счастье от жратвы и секса, и этого им достаточно. Пропагандой «человека труда» многого можно добиться, и никогда до Сталина, и никогда после Сталина трудяга так не рекламировался, никогда ему не оказывали столько почета, как в сталинском СССР.

В беседе с французским писателем Романом Ролла-ном (стенограмму этой беседы Сталин сам засекретил из-за ряда своих очень откровенных ответов) разговор зашел о свободе, и Сталин сказал: «Наша задана — освободить индивидуальность, развить ее способности и развить в ней любовь и уважение к труду. Сейчас у нас складывается совершенно новая обстановка, появляется совершенно новый тип человека, который уважает и любит труд. У нас лентяев и бездельников ненавидят, на заводах их заворачивают в рогожи и вывозят таким образом. Уважение к труду, трудолюбие, творческая работа, ударничество — вот преобладающий тон нашей жизни. Ударники и ударницы — это те, кого любят и уважают, это те, вокруг кого концентрируется сейчас наша новая жизнь, наша новая культура».

Но почет — это пряник. А хороший хозяин знает, что пряник — это хорошо, но кнут тоже необходим. Нужно не только агитировать людей к творчеству в своем труде, но ради их счастья их нужно и заставлять творить. И таким кнутом являются деньги, товарооборот и хозрасчет. Когда человек поставлен в условия хозрасчета, то есть когда он вынужден покупать предметы своего труда, продавать результаты своего труда по не им установленным ценам, тогда разница между доходами и затратами четко указывает, хороший он работник или нет, и в этом случае даже ленивый начнет творить, поскольку люди очень не любят быть хуже других.

Давайте вернемся к уже цитированному мною в главе

5 докладу Зверева. В нем — описание практически 30-летней борьбы Советского правительства за твердый рубль. А мы после Гайдара знаем, что твердый рубль — это большое счастье для народа, при твердом рубле можно сделать накопления, можно купить дорогой товар за заработки честного труда, можно обеспечить себе старость. Но Зверев вообще ничего не говорит об этой цели, которая делала большевиков безусловно популярными в народе, — о благотворности твердого рубля для населения. Почему? А это не статья в газете, это был секретный доклад главе Правительства: к чему в нем самореклама? Зато Зверев раз за разом возвращается к другой цели, которую должен достичь твердый рубль, цели, которая единственно важна Сталину и Звереву: твердый рубль обеспечивал хозрасчет, и именно хозрасчет был тем главным, ради чего рубль все время укрепляли! Такое пренебрежение Сталина и Зверева к деньгам, как к основе народного благополучия, трудно понять, если не знать о другой стороне денег — они основа для творческого труда в экономике, и для Сталина это было в них главное.