|
Два мира — два мировоззрения. (Стоит здесь отметить, кстати, диалектику мировоззрения. Самая, казалось бы, возвышенная идея о достоинстве и неприкосновенности личности вылилась в оправдание политики эксплуатации целых «неполноценных народов» и унижения классов, не имевших счастья быть «господствующими». А вот, казалось бы, бесчеловечная идея «подгонки индивидуальной головы под общественную шляпу» дала плодом высокую терпимость и подлинный гуманизм: неисправимых нет! Недаром Б. Парамонов как-то удивлялся, насколько на практике ранние большевики были гуманистичны, несмотря вроде бы на бесчеловечность их идеологии!)
И не стоит особенно ругать западных (т.е. англосак-сонских прежде всего) ученых за приверженность «вейсманизму»: так уж устроено их мышление, что они прежде всего стараются найти «пилюлю от порока», колдуя над биохимией. А вот насчет их российских последователей Ю.И. Мухин абсолютно прав: это подонки, отщепенцы, перерожденцы, смотрящие в рот (или в хвост) своим западным учителям. Каждое из упомянутых воззрений по-своему односторонне, но, я уверен, русский ученый не может, не имеет права исходить из «учения о замкнутой в себе наследственности». Иначе он не русский ученый. И состояние дел в нашей генетике однозначно говорит, какая у нас на самом деле наука и кому она служит. Мы привыкли слышать о том, что можно убить человека, но не его дело. История Лысенко показывает, что, к сожалению, можно растоптать и дело, и человека. М. САЯПИН»
Необъемная И такую мысль: «Генетика (она же цитология, она же и молекулярная биология) находится сейчас в глубоком кризисе — структура ДНК оказалась необъемной для исследования. Стоимость исследования только генома человека, по американским оценкам, превышает общий объем финансирования на науку всей планеты за добрый десяток лет. Одно время американцы носились с идеей всемирной кооперации исследований по этой теме, но не справились даже с определением принципов такой кооперации. Сегодняшние успехи этой науки — микроскопические сдвиги в методологии, экономящие человекочасы вместо человекожизней. То же, с некоторыми оговорками, можно сказать и о медицине в целом. Любопытна в этом плане еще одна наука — кибернетика. Сначала она не развивалась, будучи «продажной девкой империализма». Потом клеймо сняли, и что же? Это не помешало ей тихо скончаться за полной бесполезностью. Значит, клеймо поставили поделом, и нечего этого стесняться. Ю Н. ЮРИЕВ»
Нужно быть философом Вот так, паньмаш, зацепил генетику, а теперь не отцепишься! Конечно, т. Константинов прав — наука развивается этапами. И у химии, скажем, был предшествующий этап — алхимия. В поисках философского камня алхимики сделали столько открытий для химии (начиная от открытия химических элементов до методов проведения химических реакций и химической посуды), что сравнивать их с генетиками просто смешно — кому когда-либо был нужен статистический подсчет наследственных признаков? Это ведь единственное достижение собственно генетиков, все остальное — это достижение цитологов и химиков, даже если они и называют себя генетиками. Генетику никогда не назовут «алхимией XX века», сами генетики так постарались в отстаивании своего бреда, что генетика навсегда останется только «мракобесием XX века». Алхимики не душили химию и другие науки, не препятствовали развитию мысли, они заблуждались от недостатка знаний, но они не были подонками, препятствующими получению этих знаний. А вы оцените подлость генетиков, ведь сведения в общество, журналистам и т.д. поступают именно от них. Именно от них общество узнало (и я в том числе), что Лысенко «писал доносы на Вавилова». Однако когда я прочел книгу генетика Ж. Медведева «Взлет и падение Лысенко», то не увидел ни одного доноса, написанного Лысенко или его сподвижниками — это были сплошь либо выступления на конференциях, либо в научной печати. |
