Это была правда. И теперь комнаты должны быть пусты. Каз перестал пользоваться этим местом после того, как обнаружил, что один из барменов был в долгу перед Грошовыми Львами. Он не хотел, чтобы кто-то докладывал о его приходах и уходах.

– Очень хорошо. Что еще?

Инеж закусила губу.

– Квартира на улице Кольштрат. Я не помню номер. Ее окна выходят на задние входы в притоны Восточного Обруча. Раньше мы использовали ее для засад.

– Неужели? Прошу, продолжайте.

– Есть грузовой контейнер…

– Знаете что, госпожа Гафа? – Ван Эк подошел к ней ближе. На его лице не было злости. Он выглядел почти что ликующим. – Не думаю, что хоть одно из этих мест является настоящей наводкой.

– Я бы не стала…

– Мне кажется, вы намерены отправить меня гнаться за собственным хвостом, пока будете ждать спасения или еще какой-нибудь неудачной попытки побега. Что ж, госпожа Гафа, можете не ждать. Прямо в эту минуту господин Бреккер мчится к вам на помощь. – Он подозвал одного из стражников. – Подними занавес.

Инеж услышала скрип веревок, и дырявый занавес медленно поднялся. Театр был набит охранниками, стоящими вдоль рядов. Их было по меньшей мере тридцать, а то и больше, все вооружены винтовками и дубинками – ошеломляющая демонстрация силы. «Нет!» – подумала она, переварив слова купца.

– Все верно, госпожа Гафа. Ваш герой уже спешит. Господину Бреккеру нравится думать, что он самый умный человек в Кеттердаме. Посему я решил потворствовать ему и позволить обхитрить самого себя. В какой-то момент я понял, что, вместо того чтобы прятать вас, нужно просто позволить вас найти.

Инеж нахмурилась. Не может быть. Невозможно! Неужели этот купец действительно обхитрил Каза? И воспользовался ею, чтобы осуществить свой коварный план?

– Я каждый день посылал Бажана в «Эйл Комеди». Подумал, что сулиец привлечет к себе больше всего внимания, как и путешествия на предположительно заброшенный остров. Такое сложно не заметить. До сегодняшнего дня я не был уверен, что Бреккер на это купится, и начал сильно беспокоиться. Но он купился. Чуть ранее этим вечером двое из его команды были замечены на пристани, когда они подготавливали гондолу к отплытию, – тот крупный фьерданец и земенец. Я не стал их перехватывать. Как и вы, они всего лишь пешки. Кювей – вот настоящий приз, и ваш господин Бреккер наконец вернет мне то, что задолжал.

– Отнесись вы к нам с достоинством, Кювей уже был бы ваш. Мы рисковали жизнями, чтобы похитить его из Ледового Двора. Мы рискнули всем! Вам стоило сдержать свое обещание.

– Настоящий патриот вызвался бы освободить Кювея без всякой награды.

– Патриот? Ваши планы касательно юрды-парема создадут хаос в Керчии!

– Рынок быстро оправится. Керчия выстоит. Возможно, грядущие события ее даже укрепят. Но вас и весь ваш сброд ждет иная участь. Интересно, что, по-вашему, станут делать паразиты Бочки, когда мы будем в состоянии войны? Когда у честных людей не будет лишней монеты, чтобы потратить ее впустую, и они начнут работать, вместо того чтобы предаваться своим порокам?

Губы Инеж изогнулись.

– Канальные крысы всегда выживут, как бы вы ни пытались их вывести.

Купец улыбнулся.

– Большинство ваших друзей не переживут и этой ночи.

Она подумал о Джеспере, Нине и Матиасе, о милом Уайлене, который заслуживал гораздо большего, чем такого мерзавца-отца. Цель Ван Эка заключалась не только в том, чтобы победить их. Это стало личным.

– Вы нас ненавидите.

– Честно говоря, вы мне малоинтересны – гимнастка или танцовщица, или кем вы там были, прежде чем стали позором этого города.