— Считай, что ты проиграла, — бросает он мне через плечо. — Не создано еще на свете существа, которое бы меня обогнало.

— Посмотрим. — Я нагибаюсь в низкий старт. — Смотри, как бы пыль за мной не застлала тебе глаза.

— Марш! — кричит Директор, и мы срываемся с места.

Не могу не признать: он несется быстрее ветра. Первый раз он дотрагивается до стены секунды за две до меня, а на третьем круге обгоняет уже ярдов на двести. Дело тут не в дыхании. Я могу дышать и на огромной высоте, так что дыхание у меня пока не сбито. Но у него нет эмоций. Им не владеет ярость. Он не думает о победе любой ценой. Он, похоже, вообще ни о чем не думает.

Вот вам и разница между нами.

Наконец, последний, четвертый круг. Он впереди. Мутанты молчат — кто же решится поддержать меня под страхом смерти? В мертвой тишине двора раздается только наше дыхание и скрежет щебенки у нас под ногами.

Омеге до финиша всего ярдов тридцать. Точно помимо собственной воли, я распростерла крылья и рванулась вверх и вперед. Слышу, как ахает толпа внизу.

Спасибо, Макс-2 предупредила о натянутой поверху сети. Помня о ней, я ринулась к финишу, держась у поверхности земли. Супербой остается позади. Чуть наклоняюсь, чтоб не снести ему голову на обгоне. А как бы мне этого хотелось!

Пересекаю финишную прямую — он в десяти футах у меня за спиной. Уже на земле торможу, стараясь не врезаться с разгона в серую массу зрительской толпы.

Тяжело дыша, победоносно выбрасываю в воздух сжатый кулак:

— Один ноль в пользу Макс!

118

— Ты дисквалифицирована за применение запрещенных приемов, — злобно объявляет в микрофон Директор.

— Я никаких запрещенных приемов не применяла. Никто не говорил, что летать запрещено. Надо предупреждать заранее.

— Это была гонка на земле.

— Такого объявлено не было. Мои возможности предполагают способность действовать и на земле, и в воздухе. Если ваше «чудо науки и техники» не может оторвать от земли свою задницу, это не значит, что я не должна использовать все свои данные.

Под сотнями устремленных на меня глаз складываю крылья. По двору прокатывается волна неясного ропота и топота ног по гравию.

Директор совсем слетает с катушек от злости:

— Ты дисквалифицирована. Победил Омега.

— Как знаешь, — отвечаю я, преодолев отвращение. Потом искоса взглядываю на Омегу:

— Она тебе шнурки тоже завязывает?

Его четко очерченные соболиные брови мрачно сведены, но он молчит.

Надж и Ангел встают вплотную ко мне по обе стороны и берут меня за руки. А за спиной чувствую горячее дыхание Ари — он прикрывает меня с тылу. На душе светлеет от их присутствия. Было бы еще лучше, кабы Клык был рядом, как всегда готовый встать на защиту.

— Раунд два — состязание в силе, — вещает Директор. — Мускулы Омеги примерно в четыре раза мощнее, чем у обыкновенного человека. Внесите грузы!

Я необычайно сильна. Не только для девочки. Не только для моего возраста. Я сильнее любого взрослого, как женщины, так и мужчины. Мы все в стае такие сильные. Но у меня попросту нет мышечной массы супербоя. Я создана быть подвижной и стремительной в полете. А не состязаться с трактором-тягачом.

Про трактор-тягач я не для красного словца вспомнила. Так и было задумано их состязание. На деревянную платформу навалили стальные грузы. Мне и Омеге дали по толстенной цепи. Задача — тянуть по земле платформу с грузом, кто дальше. Пока вес не превысил пятисот фунтов, мы шли наравне. Потом супербой стал меня обгонять. Шесть с половиной сотен фунтов я едва смогла сдвинуть с места.