— Не буду скрывать, что у меня были определённые сомнения на счёт текущего момента, — со всей искренностью ответил я, вкладывая твёрдость в свой голос, — но… по итогу искренне рад, что всё случилось именно так, как случилось. Но, Повелительница, прошу меня простить, мне необходимо отправляться назад, к своим товарищам, как можно скорее.

— Я не смею тебя задерживать, — благосклонно сказала Лита, кивнув при этом. — Но прошу оказать мне последнюю почесть, во время которой будет подготовлен портал для твоего возвращения в мир смертных вместе с твоими новыми союзницами.

— Хорошо, — согласился я, после чего сделал пару шагов назад. — Но прошу дать пару мгновений.

Я развернулся и направился в сторону своих напарников. Они выполнили то, что им предназначалось, и я… переживал за их дальнейшую судьбу. Всего несколько дней мы были вновь вместе, вновь путешествовали и уничтожали противников, как в былые времена. Словно в прошлой жизни всё это было…

— Ну вот и всё, — спокойно, но с налетом грусти проговорил Латий, смотря ровно мне в глаза. — На этом наш путь окончен.

— Вы вынуждены вернуться, — кивнул я и тяжело вздохнул. — Я понимаю это… но, надеюсь, что мы сможем увидеться вновь, снова путешествовать вместе, как в старые добрые… и как сейчас. Это было незабываемо.

— Э, нет, брат, — усмехнулся Грольк, который уже восстановился от ран. — Мы не встретимся. Не такие нам условия поставили. Так что ты прости нас, но это последнее путешествие.

— В каком смысле? — мои глаза расширились до предела, а внутри застряли слова, я хотел было ещё что-то сказать, но просто не мог, так как… просто не получалось выдавить из себя слова.

— Да вот так, — грустно усмехнулся Грольм. — Когда Смерть предложила нам тебе помочь, она предупредила, что это путь в один конец. За нарушение правил мироздания, которые хоть и идут из-за нарушения другого правила… приходиться платить. Не ей, а тем, кто нарушил. А нарушители — мы.

— И что же будет? — осмотрел я их, после чего мой взгляд остановился на Латии, который улыбался и еле, по всей видимости, сдерживался, подавляя в себе чувства.

— Мы отправимся туда, откуда нет выхода, — старался он говорить как можно спокойнее. — Туда, откуда даже боги не могут вернуться. В Небытие. Там наш путь закончиться. В итоге мы проснёмся в нашем мире. Когда… не знаю. Но проснёмся. И уже познакомимся там.

— Если наш мир ещё цел, — проговорил я не особо громко. — Ты же знаешь, что не факт, что это так.

— Знаю, — кивнул он. — Но искренне надеюсь на то, что всё же мы сможем познакомиться в реальности. Нашей реальности, — проговорил он, но, оборвав себя на полуслове, словно хотел было продолжать, посмотрел на свою руку, сделав закономерный вывод. — Началось.

Я тоже бросил свой взгляд на его ладонь. Она начала слегка сиять позолотой, распадаться на золотистые искры, которые уносил прочь лёгкий скозняк. Я поднял свой взгляд и увидел улыбку и… слёзы. Я всегда думал, что Латий самый непрошибаемый из нас, что он как камень, как непроницаемый барьер, через который ничто не может пробиться. Но ошибся. И сколько я мог о нём узнать? Сколько мы ещё могли проводить бесед у костров? Он — отличный человек, и я горд, что был знаком с ним.