Он сделал широкий жест рукой, указывая на черную дверь.

Ратуша нависала надо мной, как серая скала-монолит. Возможно, кто-то попытался бы покорить эту вершину, но не я. Губернатор — это тоже титул, по меркам Лима. Со мной сейчас впервые говорила титулованная особа.

— Мне тоже нужно спешить, ваше сия… светл…

— Можно просто «монсеньор», — любезно пришел мне на выручку губернатор. — Куда вы спешите, сударь?

— Надо отдать миску. — Я попытался кивнуть на рюкзак, который по-прежнему висел за спиной. — А потом отдохнуть перед новой работой. Может быть, действительно как-нибудь в другой раз… благодарю за приглашение, монсеньор.

— А говорят, что земляне невежливы, — с иронией произнес губернатор. — Кстати, а где вы оказались, когда сюда попали? В каком месте?

— На швейной фабрике, — ответил я, удивляясь вопросу. — Рядом с какой-то дырой.

— Занятно. — Губернатор спустился на пару ступеней с лестницы, выходя из-за перил. Я увидел его рыжие ботфорты. — Оказывается, в моем городе теперь есть швейная фабрика. Не удивляйтесь, сударь, не удивляйтесь. Я — губернатор лишь номинально, моя власть не распространяется дальше этой ратуши. Когда вы воспользуетесь моим гостеприимством, я многое объясню. Но придется подождать. Ступайте, Глеб, и возвращайтесь скорее. Не забывайте об осторожности, а то мы с вами можем не встретиться. Вы тут порядком наследили, а троих я уже видел. Они пойдут по вашим следам.

— Кого видели… монсеньор? — насторожился я.

— Довольно живописную троицу, — ответил губернатор, доставая белый платок и прикладывая его к лицу. — Один был похож на воина-ассирийца, другой выглядел как конкистадор, а третий напомнил мне зулуса. Признаться, не ожидал такой красоты. В последнее время появляются лишь унылые убийцы в серой одежде.

— Убийцы? — недоумевая, переспросил я.

— Убийцы, — кивнул собеседник. Перья на его шляпе весело встрепенулись. — Понимаете, сударь, мой город не привык к живым, он от этого приходит в растерянность и пытается привести все в норму. Так этот город был задуман. Возможно, будь вы мертвы, эта ваша швейная фабрика никогда бы не выпустила вас. Но вы пока еще живы, и я этому рад. Поторопитесь же. У вас есть еще час-другой спокойствия. Что вы стоите? Идите же, идите! Чем быстрее уйдете, тем быстрее вернетесь.

— Почему вернусь? Почему, монсеньор? — Я мало что понимал, и губернатор чутко уловил мою тревогу.

— Я вам потом все объясню, а кое-что вы поймете и сами. Идите, сударь. Двери ратуши будут открыты для вас.

Что бы ни имел в виду губернатор, мне хотелось убраться из этого места, именуемого старым городом.

Я пошел прочь. Не знаю, почему губернатор решил, что мне придется вернуться: возвращение не входило в мои планы. Неужели во всем городе не найдется хорошей длинной лестницы? В это трудно поверить.

Мои шаги невольно ускорялись: я помнил о странном предостережении, связанном с ассирийцем, конкистадором и зулусом. Поразительный набор! Если когда-нибудь я снова встречусь с губернатором, то попрошу его расшифровать смысл упоминания этой троицы.

До фабрики было рукой подать, но, делая очередной поворот, я вдруг остановился, увидев цепочку следов. Это были не мои следы, мне еще не довелось тут проходить. На пыльной мостовой красовались отпечатки пяток и пальцев. Кем бы ни был этот пешеход, он был босым.