Луис Ламур. Проездом...
У Боудри не было абсолютно никакой причины оспаривать авторитет «Шарпса» пятидесятого калибра, чье дуло высовывалось из-за дверного косяка. — Стойте там, где стоите, мистер! Голос был юным, но звучал повелительно, а нажать на спуск винтовки может не только взрослый. Чик Боудри дожил до своих лет, потому что знал, когда надо остановиться. Он остановился. — Я не знал, что кто-то есть дома, — мирно сказал он. — Я ищу Джоша Петтибона. — Его здесь нет, — с вызовом произнес юный голос. — Ты можешь положить винтовку, малыш. Я пришел не со злом. Ответа не последовало, и дуло не дрогнуло. Чику совсем не нравилось смотреть в эту черную дырку, однако его восхитила решительность юнца, стоящего по ту сторону винтовки. — Где Джош? — Он… его забрали. — Чику показалось, что голос мальчика дрогнул. — Кто забрал? — Шериф пришел и увел его. — С какой стати шерифу понадобился Джош Петтибон. — Говорят, он отравил лошадь Ниро Татума, — сказал мальчик. — Но он ничего такого не делал! — Татум из «Длинного Т»? Положи-ка лучше винтовку, малыш, и давай поговорим. Я не враг твоему отцу. После минутного размышления винтовка опустилась на пол, и вышел большеголовый мальчик с револьвером за поясом. Рубашка на нем явно принадлежала отцу. Было ему лет двенадцать, не больше, и был он очень худой. Боудри внимательно посмотрел на мальчугана, но болезненный вид его не обманул. Пусть он молод и худ, но совсем не трус и может взять на себя ответственность. В небогатом словаре Боудри «ответственность» была самым важным словом. Мальчик медленно и настороженно дошел до ворот, но не подумал открывать их. — Твой папа отравил лошадь Татума? — Нет! Мой папа никогда ничей скот не травил! — Я так и думал, — согласился Боудри. — Расскажи-ка мне об этом. — Ниро Татум ненавидит папу, а папе наплевать на Татума. Он два или три раза хотел согнать папу с земли, все время говорил, что нечего, мол, тюремным пташкам гнездиться рядом с его землей. Когда мальчик произнес «тюремная пташка», он быстро поднял глаза на Боудри, чтобы посмотреть, как тот это воспримет, но Чик, казалось, ничего не заметил. — А потом папа получил от Пита Свагера племенного быка, и это разозлило Татума еще больше. Татуму очень хотелось заполучить его у Свагера, он предлагал ему большие деньги. Пит знал, что папе хочется иметь такого быка, а Пит был кое-чем обязан папе, поэтому недорого продал его нам. Пит покидал наши края. Чик Боудри знал, чем Пит Свагер был обязан Джошу Петтибону. Пит поехал по делам в СанАнтонио и там заболел. Его жена осталась на ранчо одна с маленьким ребенком, и через два дня после отъезда Пита они тоже заболели оспой. Джош Петтибон приехал, чтобы ухаживать за ними, и к тому же выполнял всю работу по ранчо. Услуга была немалая, а Пит Свагер — не из тех, кто забывает долги. — Вороная кобыла Татума взяла да померла, а он обвинил папу, что тот ее отравил. — Какие у них есть улики? — спросил Боудри. — Кобылу нашли рядом с нашей изгородью, когда она умирала: у нее шла пена изо рта, и она ужасно дергалась. Тогда Татум обвинил папу, а потом Фосс Дил сказал, что видел, как папа давал ей яд. — Успокойся, малыш. Нам надо все хорошенько обдумать. У тебя есть кофе? Лицо мальчика вспыхнуло. — Нет. — А затем, увидев, что Чик собирается спешиться, он сказал: — У нас в доме нечего есть. |
