Проректор сделал паузу, но спящие продолжали спать, а те, кто не спал, давно не следили за речью. Вопрос отнюдь не заставил аудиторию погрузиться в размышления, вопреки ожиданиям проректора, поэтому ему пришлось дать ответ самому:

– Чтобы служить обществу.

Борясь с неловкостью, он потянулся за кружкой с чаем, сделал глоток, а потом сплюнул чайный лист. После чего с новыми силами продолжил:

– Но того, что мы делаем, недостаточно. В поисках личной и профессиональной выгоды наши профессоры исследуют абстрактные предметы, не считаясь с тем, приносят ли их исследования пользу обществу в целом. Это приводит к тому, что их исследования оказываются оторваны от жизни. Если открытие не находит применения, оно бесполезно. А если оно бесполезно, то зачем была проделана тяжелая работа, приведшая к нему?

Проректор вытащил из кармана пиджака конверт и демонстративно помахал им перед аудиторией.

– У меня в руках благодарственное письмо, и хотя оно относится к студенту, этот студент, по моему мнению, является примером для всех нас!

Слушатели сразу затихли. Многие из тех, кто уже засыпал, приоткрыли глаза.

Проректор Ци был явно доволен результатом. Он открыл конверт и вытащил письмо.

– Как все вы знаете, в последние несколько месяцев наш город потрясла серия жестоких убийств. Полицейским никак не удавалось поймать преступника, и он бродил на свободе. Но тут один из наших студентов, вооруженный знаниями, полученными здесь, в нашем университете, применил их на практике и помог Департаменту общественной безопасности раскрыть дело.

Рот у Фан Му распахнулся.

– Одна из жертв, маленькая девочка, была спасена полицией и нашим студентом, и ее отец написал это благодарственное письмо. Его содержание глубоко тронуло меня. Подумать только – один из наших студентов не убоялся опасности и применил теорию на практике! Такой поступок достоин величайшего восхищения!

Изумленные слушатели наперебой перешептывались, обводя аудиторию взглядами.

– Тише, пожалуйста!

Воссияв, профессор простер руку, успокаивая расшумевшуюся толпу.

– Я хочу пригласить Фан Му, набор две тысячи четвертого года, с криминологического подразделения юридического факультета, выйти на сцену и сказать несколько слов. – Он наклонился к микрофону и повторил: – Фан Му! Вы здесь?

Фан Му остолбенел. Ду Ю пришлось несколько раз толкнуть его локтем, прежде чем он вышел из ступора и медленно поднялся.

Щелчок. Луч прожектора упал на него, осветив заодно сидевших рядом.

– Ну что же вы? Идите сюда, – воскликнул проректор Ци, лучась энтузиазмом.

Прожектор слепил глаза. Растерявшись, Фан Му завертел головой. Студенты в его ряду уже поднимались, пропуская его к проходу. Поняв, что ничего другого не остается, он протолкался мимо них и пошел по лестнице к сцене. Прожектор следовал за ним. С обеих сторон щелкали камеры.

«Какая длинная эта лестница! Я что, еще не возле сцены?» – изумлялся про себя Фан Му. Белый свет бил ему в лицо, он практически ничего не видел. У него кружилась голова и казалось, что он вот вот упадет.

«Надо бежать – спасаться. Взять и раствориться, словно облачко дыма».

Торопясь продолжить, проректор Ци подошел к краю сцены. Стоило Фан Му приблизиться, как тот протянул ему руку и втащил наверх. Потом, опустив ладонь ему на плечо, подтолкнул Фан Му к микрофону.

– Очень хорошо, – сказал он. – Пожалуйста, Фан Му, поделитесь с нами своими соображениями.

Фан Му застыл. Беспомощно поглядел на толпу людей перед собой. Все взгляды были прикованы к нему. В них читались самые разные чувства: любопытство, удивление, раздражение, восторг – и зависть.

«Я сплю, и мне снится кошмар. Надо проснуться, и он закончится».