Его голова двинулась между моих ног, склоняясь к киске. Он будет целовать меня с этой стороны? Так эротично…

От первого же прикосновения его языка я не смогла сдержать стон.

— Ты удивлена? — Он подразнил мою дырочку кончиком языка, затем произнёс, — ты ведь не думаешь, что я закончу день, не попробовав тебя здесь? Поэтому я и называю тебя sladkaya moya. День без этого ритуала — и я буду несносен. — Он поцеловал меня французским поцелуем, словно перед ним был мой рот, его язык скользил и искал между моими губами.

Я застонала, чувствуя, что уже близко. Я хотела, чтобы он продолжал — но с ума сходила от желания ощутить его внутри.

— Севастьян, пожалуйста, трахни меня опять.

— Не могу. Ты, наверное, там очень чувствительна. Не хочу сделать тебе больно. — Раздвинув большими пальцами складочки, он продолжал своё занятие с возросшим аппетитом.

Я задыхалась:

— Я… я выдержу.

Он переместился чуть ниже, к моему клитору.

— Разве этого недостаточно?

— О, Боже! — Ладони у меня сжались в кулаки.

Своей плотью я ощутила его тёмный смешок.

— Расслабься и прими. — Он продолжал лизать и сосать, пока я не оказалась между двух огней: я не хотела кончать без разрешения, но уже находилась на пике.

— Севастьян, можно…

— Нет.

— Пожалуйста, дай мне кончить!

— Как? — рявкнул он.

— Ч-что?

— Как ты хочешь кончить? Когда умоляешь меня, будь точнее. И не двигайся, если тебе нужен мой рот.

Я заставила своё тело расслабиться.

— Пожалуйста, продолжай делать то, что делаешь. Сильнее. — От страсти мой голос сделался хриплым.

— Где? Точнее. — Он был таким властным, что уже в сотый раз за ночь мои мысли путались.

— Пожалуйста… лижи мой клитор… пока не заставишь меня кончить.

— Ммм. Уже лучше. — Он упивался своей властью в сексе надо мной, и я не знала, кому из нас это нравилось больше.

Склонившись ниже, чтобы удобнее дотягиваться языком до моего бугорка, он раздвинул половинки попки, и его пальцы оказались прямо рядом с анусом.

Я не могла поверить, что скажу такое…

— И… и одновременно трогай меня там.

Сама невинность, он произнёс:

— Где, милая? — и его напряжённый язык проскользнул в мою киску.

От досады я шлёпнула ступнями по полу.

— Ты знаешь, о чём я!

— А, да, об этом. — Он наградил меня очередным досадно-прекрасным движением языка.

Почти обезумев, я прошептала:

— Пожалуйста, лижи клитор, одновременно трогая мою попку.

— Тогда лучше замри, — насмешливо произнёс он.

Я смутно осознавала, что мой неутомимый боец, забавляясь, просто играет со мной, наслаждаясь сам! И мне это нравилось.

Он втянул мой клитор в рот.

— О, Боже, о, Боже…

Подушечкой большого пальца нашёл мою сердцевинку…

Я взорвалась, напугав саму себя пронзительным криком.

— Севастьян!

Давление вокруг пульсирующего клитора рождало во мне волну за волной, а он продолжал сосать и играть…

Заполучив от моей разрядки всё до последней капли, он встал за мной, прохрипев:

— Жадина.