Повезло, извозчик Акиру заметил: извернулся, в последний момент скорректировав направление. Заваливаясь на бок, кувыркнулся, поймав горизонталь ладонями, и плюхнулся на спину – удар смягчила густая шевелюра-амортизатор. Благодаря особой смазке волос перевозчик скользнул по асфальту – метров пять проехал и упёрся затылком в столб рекламного щита.

Поднялся. На колени. И в полный рост.

И двинул к фениксу.

– Имя? – дрожь в голосе: Акира слегка переволновался – а если бы два с половиной метра живого веса вовремя не затормозили?!..

– Слейпнир. Пётр. – Ни намёка на одышку. Голубые чистые глаза, интерес и капелька любопытства.

– Профессиональный статус? Категория? – Адреналин выплёскивается наглостью: ну какое Акире дело? Бежал себе человек по своему, может, важному интересу, остановился вежливо, а тут допрос учиняют: нехорошо, непорядочно. – Статус?! Категория?! Не слышу?!

– Извозчик-иноходец, третья.

– А почему не пятая? – Фу, совсем неприличный вопрос: за такое любопытство и по ушам не грех получить.

Но, похоже, иноходец так не считает:

– Правила нарушаю. Часто. Гаишники, звери форменные, тормозят, штрафуют.

– Лихач, значит?

– Так точно.

– Прекрасно! Люблю бодрых молодцев, да и опаздываю очень. За срочность доплачу – если не черепахой доползёшь. Лады?

– Обижаешь, начальник. Считай, мы уже на месте. Готов?

– Готов.

– Кинь монетку в рот.

– Зачем это?

– Да так. Заплати авансом за проезд: мало ли…

Это «мало ли» Акире не понравилось, но… – он схватил Петра за удила-косички и резво вскочил на спину, обняв грудную клетку извозчика ногами. Чужие, волосатые тиски-руки надёжно, без люфтов зафиксировали лодыжки феникса.

Поехали!

«Транспортные услуги, предоставляемые курьерами Общества Извозчиков есть комфортабельное и незабываемое ощущение первозданности олимпийского спринтерского бега, преисполненное удовольствия от осознания…» -?!.. – рекламные буклеты безбожно врут. Осознание?! – о, да, Акира отлично осознал меру и степень мучения! Комфорт?! первозданность?! – испытание нервам и выдержке!! И запах пота, шибающий в ноздри, как от испуганного скунса!!..

Судороги в мышцах – до боли сжатые кулаки: не отпускать!! Не отпускать удила при высоких, о-очень высоких прыжках! – когда тело извозчика взмывает недорезанным кроманьонцами археоптериксом – да над зазевавшимся «пассажиром сонной травы», которому хватило ума выбрести на лыжню-разметку в не самое удачное время…

ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – воздух из легких – встречный поток отбрасывает в лицо Акире мелкие брызги слюны извозчика. Асфальт – внизу; задранные головы прохожих – зрачки расширены: равнение на тандем. И насмерть перепуганный бедняга, спрятавший в ладони мгновенно побелевшую мордаху – коленки поджались, асфальт самое мягкое кресло.

ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – руки Петра Слейпнира отпускают щиколотки феникса: и тело Акиры отрывается от спины и летит параллельно асфальту.

До боли сжатые кулаки: не отпускать!! – не хотелось бы шмякнуться метров с пяти на группу китайских рабочих, размахивающих красными флажками и штампованными иконами с изображением Будды Мао. Падать на китайских рабочих, у которых в руках иконы – по меньшей мере, святотатство.

ЫЫЫ-ы-ыыыкх!!! – предплечья Слейпнира выдвигаются перпендикулярно торсу, волосатая кожа лопается точечными язвами, сквозь язвы проклёвываются полоски-жгуты сухожилий – кожа растягивается, сползая с предплечий, цепляется за жгуты – готово: крылья летучей мыши!

Зачем?!

А затем, что прыгал извозчик через одного малохольного придурка, подвернувшегося под копыта, а в результате пришлось уворачиваться от колонны ханьцев, внезапно изменивших маршрут.