— Ну, что вы! — Сергей Юрьевич спрятал сигарету обратно в портсигар. — По сравнению с риском свариться при старте метаемой капсулы это сущие пустяки.

В ведущем инженере Калининградского Института машиностроения явно умер великий актер. Впрочем, обилие приехавших на первый пуск тележурналистов, фотоблоггеров и просто корреспондентов еще оставляли его таланту шанс развернуться в полную силу.

— Теперь прошу вас перейти к стартовому комплексу, — оперся на трость инженер. — Он находится как раз между системой энергоснабжения и центральным контрольно-диспетчерским постом.

Слегка прихрамывая, заложив руку за ворот пиджака и гордо откинув голову, Сергей Юрьевич прошествовал из ворот ангара на улицу и остановился посередине обширной клумбы, засеянной разноцветными астрами. Среди цветов были выложены узкими бетонными плитами дорожки, сходящиеся к центру многолучевой звездой.

— А где катапульта? — недоуменно спросил кто-то из молодых блоггеров.

— Это она и есть, — торжественно постучал тростью в бетонные плиты толстяк, после чего указал на восток, куда и уходила до горизонта широкая цветочная полоса. — Она под нами, на глубине десяти метров, закреплена в шахте на упругой резино-металлической подвеске. Вынужденная мера на случай землетрясения. Здесь, увы, такое не редкость. К тому же, нам следует думать о комфорте работников и жителей ближайших селений. На поверхность катапульта выходит в ста километрах отсюда, над джунглями Москитового берега. До сверхзвуковой скорости снаряд разгоняется уже через пять километров, так что грохоту могло быть очень много.

— А на чем вы его разгоняете? — поинтересовался тот же блоггер. — По рельсам?

— Хороший вопрос, — обрадовался Сергей Юрьевич. — Да, решение этой проблемы стало крайне интересной задачей с удивительно простым ответом. Первые полтора километра капсула катится по вмонтированным в стены катапульты роликам, но уже на скорости шестьсот метров в секунду давление воздуха, раздвигаемого остроконечным снарядом к стенкам тоннеля, становится столь велико, что оно препятствует касанию капсулой рабочих элементов, и дальше она разгоняется на слое «воздушной смазки». Больше того, с тринадцатого километра в стенах катапульты даже пришлось делать прорези для сброса излишнего давления. Под углом сорок пять градусов вверх катапульта заворачивается только на последнем километре пути. Благодаря сплошному ложу и скорости четырнадцать километров в секунду воздушная подушка оказывается достаточно плотной для противодействия инерции снаряда.

— А можно увидеть, как готовится к запуску этот снаряд? — вытянула микрофон Арина Шарапова.

— Конечно, можно, — широко улыбнулся толстяк. — Но только вам придется снять все металлические предметы, вплоть до заклепок и супинаторов в ботинках. Не забывайте, наша катапульта по сути является гигантской пушкой Гаусса, и в ней гуляют такие мощные магнитные поля, что металлы рвет и плавит. Про аппаратуру я лучше вообще помолчу.

Тумарин, что скромно стоял в задних рядах толпы журналистов, тоже ухмыльнулся. Сергей Юрьевич врал. Не было на стартовом столе никаких магнитных полей. Но там сейчас шла сложная и ответственная работа. Допускать в святая святых посторонних калининградцы не собирались.

Гости комплекса переглянулись. Они еще могли снять кольца или цепочки — но вот избавиться от молний, застежек и крючков на белье были, разумеется, не в силах.

— Шахта под нами, — стукнул палочкой толстяк, — имеет по одной катушке на каждые полметра пути. В момент старта питание подается на первые восемнадцать, затем включается девятнадцатая, а первая выключается, следом двадцатая, двадцать первая… Возникающая электромагнитная волна подхватывает намагниченную капсулу и увлекает ее вперед с нужной нам скоростью.