– Мне не очень-то верится, что Борис сфотографировал Стаса случайно. Но если он все это подстроил, значит, у него была какая-то цель. Он ничего не расскажет, пока ее не добьется.

– Это понятно. Но как ты думаешь, может ли… – я замялся, не решаясь продолжить.

– Стас оказаться жив? – закончила за меня Полина. – Не знаю. Версия о тайном близнеце мне видится сомнительной…

– Да понимаю! – опять загорячился я. – Как будто мне она кажется нормальной! Но должно же быть какое-то объяснение.

Полина ничего не ответила. Мы долго молчали. Опять, как тогда у Бориса, я почувствовал разочарование. Полина, конечно, не верила, что Стас каким-то чудом мог остаться в живых.

– Я понимаю, Витя, – мягко заговорила она наконец, – тебе очень хочется верить, что Стас не погиб. Но… Ты только не обижайся. Пожалуйста. Мне кажется, что это невозможно… – Она вдруг оборвала себя и нахмурилась. – Нужно поскорее достать плеер Стаса. Только так мы сможем понять, что произошло с твоим братом. Почему он ни с того ни с сего бросился под машину, о чем думал в последние минуты своей жизни.

Мне не нравилась эта идея, но отказаться я уже не мог, потому что вчера дал Полине себя уговорить.

– Постараюсь достать плеер сегодня, – сказал я, отводя взгляд, как будто она могла увидеть выражение моего лица. – Надеюсь, Борис хоть в этом не подведет.

– Борис! – возмущенно крикнул я и бросился его догонять, но он даже не оглянулся. Шел себе и шел, с какой-то механической сосредоточенностью, как робот. Я хотел его снова окликнуть, но вдруг передумал. Все это было очень странно. Раньше Борис подобных фокусов не откалывал, никогда меня не подводил. Если мы договаривались встретиться, он всегда ждал. Что за срочное дело у него возникло? Я решил пойти за ним, стараясь больше не привлекать к себе внимание.

Мы шли довольно долго: сначала по оживленной улице, потом свернули в какой-то тихий переулок. Здесь Борис остановился, оглянулся – я едва успел спрятаться за выступ старинного здания. Вид у него был какой-то растерянный, будто он заблудился, не знает, куда дальше идти. Или дело было в чем-то другом? Он заметил, что я иду за ним?

Начало смеркаться. Я подумал, что скоро совсем стемнеет и тогда ему будет легко от меня оторваться. А может, он и дожидался темноты, закралась у меня тревожная мысль. Но немного постояв и, видимо, что-то вспомнив, Борис решительно зашагал вперед. Мы снова вышли на улицу. В этой части города я никогда не бывал, да и Борис, судя по его походке, снова ставшей неуверенной, бывал нечасто. Прохожих здесь было мало. За все время нам встретились только подвыпивший мужичок с доберманом на поводке (доберману явно было стыдно за своего хозяина), двое полубеспризорных детей и парень лет двадцати в оранжевой футболке, очень похожей на ту, в которой погиб Стас.

Борис пошел медленнее, то и дело осматриваясь. Невольно подражая ему, стал осматриваться и я. Кое-что показалось мне знакомым: дерево, опоясанное железным обручем, скамейка у дороги (наверное, когда-то здесь была остановка), вывеска магазина оргтехники. Где-то все это я видел совсем недавно. Странно, но и Борису именно эти детали интерьера улицы показались знакомы. К дереву он даже подошел и потрогал обруч. Потом достал из кармана телефон, но звонить не стал, а неуверенной, шаткой походкой двинулся к магазину оргтехники. Что ему могло там понадобиться? Магазин закрыт, время позднее. Может, ему назначили здесь встречу? Отчего-то мне стало тревожно и даже как-то жутковато. Я тихонько прокрался вперед, спрятался в тени дерева, опоясанного обручем.